Сотворя Зевес вселенну,Звал богов всех на обед.Вкруг нектара чашу пеннуРазносил им Ганимед;Мед, амброзия блисталаВ их устах, по лицам огнь,Благовоний мгла летала,И Олимп был света полн;Раздавались песен хоры,И звучал весельем пир;Но незапно как-то взорыОпустил Зевес на мирИ, увидя царствы, грады,Что погибли от боев,Что богини мещут взглядыНа беднейших пастухов,Распалился столько гневом,Что, курчавой головойПокачав, шатнул всем небом,Адом, морем и землей.Вмиг сокрылся блеск лазуря:Тьма с бровей, огонь с очес,Вихорь с риз его, и буряВосшумела от небес;Разразились всюду громы,Мрак во пламени горел,Яры волны — будто холмы,Понт стремился и ревел;В растворенны бездн утробыТартар искры извергал;В тучи Феб, как в черны гробы,Погруженный трепетал;И средь страшной сей тревогиКоль еще бы грянул гром, —Мир, Олимп, богов чертогиПовернулись бы вверх дном.Но Зевес вдруг умилился,Стало, знать, красавиц жаль;А как с ними не смирился,Новую тотчас создал:Ввил в власы пески златые,Пламя — в щеки и уста,Небо — в очи голубые,Пену — в грудь, — и КрасотаВмиг из волн морских родилась.А взглянула лишь она,Тотчас буря укротиласьИ настала тишина.Сизы, юные дельфины,Облелея табуном,На свои ее взяв спины,Мчали по пучине волн.Белы голуби станицей,Где откуда ни взялись,Под жемчужной колесницейС ней на воздух поднялись;И, летя под облаками,Вознесли на звездный холм;Зевс объял ее лучамиС улыбнувшимся лицом.Боги молча удивлялись,На Красу разинув рот,И согласно в том признались:Мир и брани — от красот.
1797
Соловей во сне
Я на хо́лме спал высоком,Слышал глас твой, соловей,Даже в самом сне глубокомВнятен был душе моей:То звучал, то отдавался,То стенал, то усмехалсяВ слухе издалече он;И в объятиях КалистыПесни, вздохи, клики, свистыУслаждали сладкий сон.Если по моей кончине,В скучном, бесконечном сне,Ах! не будут так, как ныне,Эти песни слышны мне;И веселья, и забавы,Плясок, ликов, звуков славыНе услышу больше я, —Стану ж жизнью наслаждаться,Чаще с милой целоваться,Слушать песни соловья.