Стихотворения

Я разный – я натруженный и праздный,

Я целе– и нецелесообразный.
Я весь несовместимый, неудобный,
Застенчивый и наглый, злой и добрый.

Е. Евтушенко

Я разный – черный, белый и зеленый,

Я червь и бог, былинка и Казбек.

Я – женоненавистный и влюбленный,

Я – вздорно-нежно-грубый человек.

Постичь себя я день и ночь пытаюсь

И то смеюсь, то вовсе не смеюсь.

Я сам собой до дрожи восхищаюсь

И сам себя по вечерам боюсь.

Я – высшая и низшая оценка.

Я то брюнет, то дымчатый блондин.

Я сам себе порой не Евтушенко

И даже маме иногда не сын.

Борясь за славу всюду и всегда,

Я дорасти до классиков стараюсь.

И все тянусь, все время удлиняюсь,

Да только все куда-то не туда.

1962

Виктор Боков

Стихи мои, как кузов,

Который полон грузов:
Капусты, дынь, арбузов
И прочих огурцов.

Бей меня, солнце,

По ягодицам!
Это, я думаю,
Пригодится.

В. Боков

В стихах моих есть и гриб, и капуста,

Есть бабы, частушки и плуг в борозде.

А мне говорят: – Ну, а где же искусство? —

А мне говорят: – А поэзия где?

Поэзия где? А поди угадай-ка,

Но я ее выжму, в кадушке найду.

Возьму-ка я в руки сейчас балалайку

И, плачьте не плачьте, от вас не уйду!

Я милке принес из-под Вологды кошку,

Мол, нет чернобурки. Иду налегке.

А милка моя осерчала немножко

И хвать этой кошкой меня по щеке.

Зазноба моя полновата немножко,

Разносит ее, что ни день, за троих.

Одни говорят – от блинов и картошки,

Другие, что это от книжек моих.

А мне наплевать, что соседи болтают,

Грызет же меня только дума одна:

Не все еще в мире про Бокова знают,

Для славы мне что-то еще не хватает,

И вот непонятно, какого рожна?!

Возможно, чтоб спеть мне и ярко и пылко,

Пусть кто-нибудь свистнет меня по затылку,

Тогда, вероятно, от тумаков

Я мигом прославлюсь на много веков.

А если не выйдет, а если беда,

А если окажется все ерунда,

Тогда вы мне тресните по ягодицам!

Вот это уж точно, что мне пригодится.

1977

Михаил Матусовский

И в отворенное окно

К нам тишина приходит снова.
А все же жаль, что я давно
Гудка не слышал заводского.

М. Матусовский

Песня о шуме и громе

Машинный грохот – это рай.

Я высшей радости не знаю.

Ревел под окнами трамвай,

Теперь хоть ляг и умирай:

Убрали. Нет того трамвая!

С какой я нежностью внимал

Трубе, что в ванне завывала!

Но слесарь где-то постучал

И словно в душу наплевал —

Шабаш! Не воет. Замолчала!

И раз затих вдали гудок,

Так пусть хоть что-то грянет громом:

Ударь, отбойный молоток!

Взреви, бульдозер, перед домом!

Нет, так, товарищи, нельзя,

В тиши я на стену полезу.

Прошу вас, милые друзья:

Едва усну покрепче я,

Ударьте палкой по железу!

И чтоб воспрянул я душой,

Пусть мой район тепло и грозно

Всю ночь истошно надо мной

Вопит то дисковой пилой,

А то сиреной паровозной.

Ревите громче, я прошу!

И тут, в счастливом этом взлете,

Я вам такое напишу,

Такою песней оглушу,

Что год в рассудок не войдете!

1977

Юрий Кузнецов

Ты змеиные ноздри раздула…

Ты летала, от гнева бела,

То хватала дневные одежды,
То ночные одежды рвала.

Только клочья я вырвал из рук

И накинул на голое тело.

Не стихая всю ночь до утра,

Языки, словно змеи, ласкались
В глубине двуединого рта.

Ю. Кузнецов

Ты одежды по спальне швыряла,

Я рыдал, я молил: – Помолчи! —

Ты в ответ то, как сыч, хохотала,

То, как ведьма, вопила в ночи.

Я смотрю, раскаляясь до дрожи,

Как ты жжешь за собою мосты.

О, как хочется, господи боже,

Обругать тебя хлестче, чем ты!

Вспоминаю, как мы распалялись,

Виноваты, грешны и правы,

Как два носа друг в друга вжимались

В двуединстве сплошной головы.

В середине порочного круга

Две прически, как змеи, сплелись,

Две подушки вцепились друг в друга,

Две рубашки в лохмотья рвались.

А о том, как мы зло целовались,

Не расскажут ни проза, ни стих:

Языки наши в узел связались,

Лишь к утру мы распутали их.

О, как страстно, как жутко дышалось,

Но лишь стих опаляющий шквал,

Двуединство с рычаньем распалось

И в два голоса грянул скандал!

Шел скандал двухэтажно и длинно,

Двуедино, двулико и всласть,

Но ругалась твоя половина,

А моя – обнаженно тряслась.

Взгляд змеи и ни грамма надежды.

– Ну, прощай! – Ты покровы рвала,

И, швырнув мне ночные одежды,

Ты дневных, уходя, не взяла.

И ушла ты, прихлопнув дверями

Все мольбы. Но я местью дышу.

И о том, что творилось меж нами,

В дикой страсти, глухими ночами,

Я еще и не то расскажу!..

1981

Александр Иванов (пародия на пародиста)

Я злей зубов, хотя и Иванов,

Грызу, жую и извожу поэтов.

Но смеха мало. Часто нет и нету,

Хоть лезь из кожи, хоть меняйся цветом,