Стихотворения

Дай бог памяти вспомнить работы мои,

Дать отчет обстоятельный в очерке сжатом.

Перво-наперво следует лагерь МЭИ,

Я работал тогда пионерским вожатым.

Там стояли два Ленина: бодрый старик

И угрюмый бутуз серебристого цвета.

По утрам раздавался воинственный крик

“Будь готов”, отражаясь у стен сельсовета.

Было много других серебристых химер —

Знаменосцы, горнисты, скульптура лосихи.

У забора трудился живой пионер,

Утоляя вручную любовь к поварихе.

Жизнерадостный труд мой расцвел колесом

Обозрения с видом от Омска до Оша.

Хватишь лишку и Симонову в унисон

Знай бубнишь помаленьку: “Ты помнишь, Алеша?”

Гадом буду, в столичный театр загляну,

Где примерно полгода за скромную плату

Мы кадили актрисам, роняя слюну,

И катали на фурке тяжелого Плятта.

Верный лозунгу молодости “Будь готов!”,

Я готовился к зрелости неутомимо.

Вот и стал я в неполные тридцать годов

Очарованным странником с пачки “Памира”.

На реке Иртыше говорила резня.

На реке Сырдарье говорили о чуде.

Подвозили, кормили, поили меня

Окаянные ожесточенные люди.

Научился я древней науке вранья,

Разучился спросить о погоде без мата.

Мельтешит предо мной одиссея моя

Кинолентою шосткинского комбината.

Ничего, ничего, ничего не боюсь,

Разве только ленивых убийц в полумасках.

Отшучусь как-нибудь, как-нибудь отсижусь

С Божьей помощью в придурковатых подпасках.

В настоящее время я числюсь при СУ —

206 под началом Н. В. Соткилавы.

Раз в три дня караульную службу несу,

Шельмоватый кавказец содержит ораву

Очарованных странников. Форменный зоомузей посетителям на удивленье:

Величанский, Сопровский, Гандлевский, Шаззо —

Часовые строительного управленья.

Разговоры опасные, дождь проливной,

Запрещенные книжки, окурки в жестянке.

Стало быть, продолжается диспут ночной

Чернокнижников Кракова и Саламанки.

Здесь бы мне и осесть, да шалят тормоза.

Ближе к лету уйду, и в минуту ухода

Жизнь моя улыбнется, закроет глаза

И откроет их медленно снова – свобода.

Как впервые, когда рассчитался в МЭИ,

Сдал казенное кладовщику дяде Васе,

Уложил в чемодан причиндалы свои,

Встал ни свет ни заря и пошел восвояси.

Дети спали. Физорг починял силомер.

Повариха дремала в объятьях завхоза.

До свидания, лагерь. Прощай, пионер,

Торопливо глотающий крупные слезы.

1981

* * *