Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны, 1921–1929

Живу в грязной сербской гостинице,

переполненной русскими, бежавшими от

большевиков. Стены тонкие, все разговоры

слышны. В соседней комнате с утра до ночи

гвардейский полковник кого-то убеждает: "Я

меньше чем на крепостное право не пойду!"

(Белогвардейское письмо из Сербии.)

                        Где-то в Сербии, в Белграде,
                        Не достать отсель рукой,
                        Ходит он при всем параде,
                        Неуступчивый такой!

                        Уж мы молим: "Бога ради!
                           Сделай милость, уступи!"
                        Но… в гостинице, в Белграде,
                        Ходит он, как на цепи.

                        Ходит он и все бормочет
                           Неизменные слова:
                        "Уступить?! — Он зло хохочет. —
                        Нет уж, дудки! Черта с два!"

                        Что нам делать, боже правый?
                           Как подумать, жуть берет:
                        Неужель полковник бравый
                           Так, не сдавшись, и помрет,

                        Чтоб затем, зловещей тенью
                           К нам являясь раз в году,
                        Бормотать: "От жизни… к тленью…
                           Я на меньшее нейду"!

СЕМЕНА (Из моего детства)

                       Самовар свистал в три свиста.
                       Торопяся и шаля,
                       Три румяных гимназиста
                       Уплетали кренделя.

                       Чай со сливками любовно
                       Им подсовывала мать.
                       "Вновь проспали! Девять ровно!
                       Надо раньше поднимать!

                       Все поблажкам нет предела!" —
                       Барин ласково гудел.
                       Мать на младшего глядела:
                       "Вася будто похудел…

                       Нету летнего румянца!.."
                       Состоя при барчуках,
                       Тятька мой три школьных ранца
                       Уж держал в своих руках,

                       А за ним пугливо сзади
                       Я топтался у дверей.
                       Барин снова: "Бога ради,
                       Мать, корми ты их скорей!

                       Вот! — он к тятьке обернулся. —
                       Сколько нам" с детьми хлопот.
                       Из деревни твой вернулся?
                       Разве зимних нет работ?

                       А, с книжонкою мальчишка?!
                       Велики ль его года?
                       Покажи-ка, что за книжка?
                       Подойди ж, дурак, сюда!"

                       Я стоял, как деревянный.
                       Тятька подал книгу вмиг.
                       "М-да… _Не-кра-сов_… Выбор странный!..
                       Проку что с таких-то книг?!

                       Ну, стишки!.. Ну, о народе!..
                       Мальчик твой по существу
                       Мог бы лучше на заводе
                       Обучаться мастерству!..

                       Или все мужичьи дети
                       Рвутся выйти в господа?..
                       И опять же книги эти…
                       Сколько скрыто в них вреда!..

                       Дай лишь доступ в наше время
                       К их зловредным семенам!!"
                       Тятька скреб смущенно темя:
                       "Что уж, барин!.. Где уж нам!.."

                       Я со страху и печали
                       На ногах стоял едва,
                       А в ушах моих звучали
                       Сладкой музыкой слова [2].

                          _"Ноги босы, грязно тело,
                          И едва прикрыта грудь…
                          Не стыдися! Что за дело?
                          Это многих славных путь.

                        . . . .

                          Не без добрых душ на свете —
                          Кто-нибудь свезет в Москву,
                          Будешь в университете —
                          Сон свершится наяву!

                          Там уж поприще широко:
                          Знай работай, да не трусь…
                          Вот за что тебя глубоко
                          Я люблю, родная Русь!_"

ОБМАНУТАЯ МАДАМ (Беглая русская буржуазия)