Стихотворения. Четыре десятилетия

Облаков на небе маленьких так много!
Мелких-мелких, в темном небе, в поздний час.
Из гостей мы. Что за странная тревога
На Суворовском охватывает нас?

Убыстряем шаг, зачем? Остановиться

Было б правильней, подумать, постоять…
Эта белая ночная вереница
Разве лучшим нашим мыслям не под стать?

Или трудно нам собрать свои волокна?

И в рассеянье закончить легче день?
И собор покрашен в цвет какой-то блеклый,
И бесформенной толпой стоит сирень.

Как бы я себя ругал, как недоволен

Был бы я собой, когда б я шел один!
Ты спешишь — и я как будто приневолен.
Пусть плывут себе подобьем мелких льдин!

Так хорош он, этот мир, что не по силам

Нам… скорей, скорей домой, скорее лечь
Да, немыслящим; бездушным, да; бескрылым!
Счастье в том, что можно счастьем пренебречь.

Мы-то знаем с тобою, какие цветы…

Мы-то знаем с тобою, какие цветы
Всех милей и нежней, как у тихой воды,
К ним склоняясь, теребила их ты.

Мы-то знаем с тобою, какая вода

Ниоткуда всех тише течет в никуда,
Под быками какого моста.

Мы-то знаем с тобою, какие слова

Значат больше, чем все золотые права,
Как мягка на откосе трава.

И как глупость, нахмурясь над лучшей строкой,

Ничего не поймет, — мы-то знаем с тобой, –
Будет требовать мысли прямой.

Мы-то знаем с тобою, в каких дураках

Ходит ум в самых лучших, горячих стихах,
Как он сеном и мятой пропах.

Мы-то знаем с тобою средь многих помех,

И забот, и тенет, кто любимее всех,
Сомневаться нам было бы грех.

Мы-то знаем с тобою, кто лучший поэт,

Но пока не прошло ста и более лет,
Никому не расскажем. Секрет!

Мне весело: ты платье примеряешь…

Мне весело: ты платье примеряешь,
Примериваешь, в скользкое — ныряешь,
В блестящее — уходишь с головой.
Ты тонешь, западаешь в нем, как клавиш,
Томишь, тебя мгновенье нет со мной.

Потерянно гляжу я, сиротливо.

Ты ласточкой летишь в него с обрыва.
Легко воспеть закат или зарю,
Никто в стихах не трогал это диво:
«Мне нравится», — я твердо говорю.

И вырез на спине, и эти складки.

Ты в зеркале, ты трудные загадки
Решаешь, мне не ясные. Но вот
Со дна его всплываешь: все в порядке.
Смотрю: оно, как жизнь, тебе идет.

Сторожить молоко я поставлен тобой…