Стихотворения и поэмы

Перевод В.Липко

ЮЛДАШ

1

Тала-Таш,
ты от мирного взора далек,
не дождаться дождя
с раскаленных небес.
Не играет река,
и последний листок
уронил
           оголенный,
                             обугленный лес.

Кобылица не ржет,

и не блеет овца.
Всюду стон,
всюду боль,
всюду смерть
и беда —
им не видно конца.
Страх изводит сердца.

Камни катятся с гор.

Тяжек путь беглеца.
И мутнеет вода.
И от голода ноги
тяжелее свинца.
Как чинара, подрубленная топором,
рядом кто-то упал.
И погасли глаза.
Не смолкает орудий назойливый гром,
свирепеет басмаческая гроза.

По девичьим телам,

что еще горячи,
подгоняя коней
разъяренным бичом,
ошалело несутся в карьер
басмачи.
И сверкают подковы
над белым плечом.

Подогнулись колени.

Ноет тяжко спина.
А тела беглецов
точно сжаты в горсти.
Этих губ омертвевших
страшна
                белизна.
О, как страшно во мраке
по кручам брести!

Помутнела от запаха пороха

кровь.
В обагренное небо
уставили взор..
Упадут,
подымаются,
валятся вновь.
Заплетен, как клубок,
бездорожья простор.

Сын теряет отца,

мать не сыщет детей.
Всюду тяжкая боль,
 стон сжимает сердца..

Корку хлеба найди

и беги!
Жизнь свою береги,
сын, лишенный отца!

2

Обрывается камень
с угрюмой скалы.
Он Юлдашу послужит подушкой в ночи.
Стал ты жить меж развалин,
в объятиях мглы,
где бесформенной кучей легли кирпичи.

Все глухие углы,

все пустые котлы,
и сараи,
и пасть неостывшей печи
беспризорного манят приютом
в ночи.
Все холодные ветры
несутся к нему.
Он под снегом колючим
продрог и промок.

Он, как ножик в кармане,

уткнется во тьму,
и умолк, и затих,
и свернется в клубок,
навсегда предоставлен себе самому.
Каждый поезд на станции
подан ему.

Средь камней городских

он прирос, как грибок.
Ему пыльная улица —
школа и дом.
Там и дружбу
и скудную пищу
найдешь…

К непривычной судьбе

привыкает с трудом
беспризорный,
раздетый,
разутый
Юлдаш.

Он добытчик

чужих кошельков
и часов.
Он отличный бегун,
и насмешник,
и лгун.

Виноград

и урюк
он хватает с весов,
а, попавшись, —
из рук
ускользает, как вьюн.
По бутылкам стучит,
как по тысяче струн.
И танцует,
и свищет на сто голосов;
любит фокус и трюк,
хоть отчаянно юн.
И уздечки ворует
с коней и ослов.

Озорник.

Над красоткой
с накрашенным ртом
посмеяться умеет
и остро и зло.
Он в подвал опустевший
вползает кротом,
он нырнет в подворотню,
как птица в дупло.

Озорней

и грязней
паренька не найти.
О, как просто в те годы
было сбиться с пути!

Так бы жил он

и жил,
бедовал,
не тужил…
Но нежданно
облаву
затеял детдом.

И, забытый подвал

в темноте окружив,
молодых сорванцов
к новой жизни позвал.

3