Стихотворения и поэмы

Мне было двадцать пять, когда впервые
Увидела я гору Тоомамягги,
Разрушенный собор, библиотеку,
Разбросанные среди лип столетних
В густых аллеях здания старинных клиник,
И воздух твой вдохнула, полный влаги
Озер окрестных и смолы сосновой.

Я о тебе давно уже слыхала, —

С далеких пор к тебе тянулась юность.
Ливонскими Афинами прозвали
Тебя поэты в Пушкинское время
За то, что ты соединял ученость,
И тихий труд, и шумные досуги,
За то, что здесь свой круг водили музы.

Сюда Жуковский улетал мечтою,

Здесь пламенные песни пел Языков
И Абовян задумчивый учился,
Охваченный возвышенной заботой
О тяжких ранах матери-отчизны.
Здесь русского создатель гуманизма,
Великий Пирогов, в тиши работал.

И что он, быть может, клятву создал, —

Ее и я с волненьем повторила:
«Клянусь всегда во всем служить народу
И продолжать учиться, не скрывая
Того, чего достигну я в науке,
И зависти не знать к чужой работе,
И говорить всегда открыто правду!»

То было на втором десятке века.

Немало нас пришло к тебе в науку,
Наставник-город, арсенал познаний!
Ты Дерптом был для нас, и Дерпт, и Юрьев,
Но долго оставалось неизвестным
Твое большое, подлинное имя,
Эстонским данное тебе народом.

Где вы, друзья, товарищи былые?

Я ваши имена встречала в книгах, —
Свою вы верно выполняли клятву.
А ты, веселая с печальными глазами,
Делившая со мной и труд, и отдых,
Ты микроскоп сменила на винтовку,
В бою с фашистами, в Варшавском гетто
Сражалась, пала ты, как честный воин.

И вот, опять, я возвратилась в Тарту,

Вдохнула снова запах, полный влаги
Озер окрестных и смолы сосновой,
С горы на даль зеленую взглянула,
Под липами задумалась глубоко.
Круг завершен, и повторяю вновь
Забытую, старинную присягу:
«Служить народу и стоять за правду!»

1962

Ранней весной на Неве

Туман. И Петропавловская крепость
Едва маячит в сумраке дневном.
Волшебная приходит полуслепость
Декабрьским влажным, теплым днем.

Молоденькие клены, стоя в парах,

Все ветви устремили в высоту.
Чуть светится зелененький фонарик
Там, на горбатом Кировском мосту.

Бродить бы так до ночи по тропинке

Вдоль Академии над вздыбленной Невой,
Но отсырели тонкие ботинки.
Пора домой.

1962

Брату

Я оттепели ленинградской
Люблю внезапную капель,
Как будто к декабрю апрель
Пришел поговорить по-братски
И напроказил…
Так и ты
Смягчаешь зим моих суровость
И вносишь в комнату, как новость,
Мимозы желтые цветы.

<1962>

Сверстнице