Стихотворения и поэмы

Вот Лорийское[26]

ущелье — неподвижны, там и сямСкалы древние, седые, равнодушны к пропастям,
Скалы смотрят друг на друга, ничего не говорят.
Немигающий, упорный, неподвижный черный взгляд.
А внизу, у ног беснуясь, извивается Дэв-Бед[27].
Он выплевывает пену, дикой гонкой разогрет,
Бьет о берег каменистый, будто он крушит врагов.
Ищет он былых, цветущих, озаренных берегов
И ревет, не умолкая, ненавидя сонь и тишь:
«Ваш-виш-ш-ш! Ваш-виш-ш-ш!»

Из пещер глубоких, темных там на множество ладов

Слышен отклик беспокойных и дразнящих голосов.
То на вопль-стенанье Дэва все каджи, рассвирепев,
Откликаются, и слышно, как бушует гневный Дэв.
Завывают злые духи, и повсюду слышно лишь:
«Ваш-виш-ш-ш! Ваш-виш-ш-ш!»

По ночам, когда ущелье оживает от луны

И пугливыми лучами берега озарены,
Волны резвые играют с чистым лунным серебром.
Это, к жизни приобщаясь, скрыто в сумраке густом,
Пробуждается ущелье — дышит ужас под луной,
И ущелье обретает древний свой язык живой.
Монастырь на плоскогорье молится, как на тахте;
На краю утеса крепость, точно сторож, в темноте.
С темной башни на вершине, вознесенной к облакам,
Раздается безутешный крик совы по временам.
И, подобен человеку, молчалив и одинок,
Древний крест в ущелье смотрит, где Дэв-Бед рычит у ног.

2

Есть в ущелье этом домик над рекою высоко.
Грустно в домике сегодня одинокому Сако.
Он — пастух, и постоянно с ним живет пастух другой.
Но, как демон, этой ночью тот исчез — ушел домой.
Чабану в горах не сладко — до деревни далеко.
Тысяча одно несчастье происходит оттого:
Может, вышел корм собакам — от муки мешки пусты,
Или соли не хватило для овечьей баранты?
То ль яичницу у тещи съесть решил в той стороне?
То ли очень истомился — стосковался по жене,—
Бросил стадо и в деревню убежал он во весь дух.
Поутру собрал и вывел баранту один пастух.
Только выглянуло солнце на луга окрестных гор.
Возвратясь, Сако снял лапти и ступни себе растер.
Поразвесил для просушки он носки.
Лег у печки и раскиснул от тоски.

3

Ты один, но кто с тобою равен силой, богатырь?
Если он на землю ляжет, — великана рост и ширь!
Точно дуб! А если встанет он с дубинкою своей,
С набалдашником, который словно слиток из гвоздей,
И свирепых псов покличет, — дик, могуч и страшен он.
Зверь и вор обходят робко этот домик и загон.
Каждый божий вечер, только загорается звезда,
К пастуху приходят гости, наполняется ода[28]

́.В печку — хворост, и свирелей начинается игра.
Песни, шутки-прибаутки, пляска юная быстра.

4