Стихотворения и поэмы

В Таллине, с тонко прочерченным профилем,
С пальцами клёна на крохотном солнце –
Горьким приливом и пасмурным кофием
Кормят прохожего тучи-эстонцы.

Ветер повис виноградною кожицей,

В снах островерхих из йода и соли
На быстротечном дыхании множатся
Тайные жители – эльфы и тролли.

Граждан молитвенное безразличье,

Уличный шелест евреев убитых…
Вот и родится с безумностью птичьей
Эльф или тролль – что ни взгляд, что ни выдох.

Лезут на крыши, танцуют над городом.

Только к полуночи под черепицей
Каменный мученик телом исколотым
Ёрзает. Да и поэту не спится…

1980

Осенний Арбат

Когда я с днём осенним свыкнусь,
В какие дали, времена?
Благословил прохожих фикус
Листом просторным из окна.

Листва в межлюдье заметалась,

Путей к земле не находя,
И всё, о чём взахлёб мечталось,
Толпой растерянной дождя

Над мокрой мостовой повисло.

Но чтоб желание сбылось –
Пусть ветер раскидает мысли,
И пусть проймёт меня насквозь,

Древесный сок вливая в кости,

И дверь в вечернюю зарю
Пусть отворит нежданно просто,
Как я на улицу смотрю,

И всё ж не в силах наглядеться,

Хоть знаю всё наперечёт –
Ведь улицы священнодейство
Сильней, чем небо, увлечёт…

1980

Тангейзер

Во мгле лесов, извечных и великих,
Затерян грот и спрятана Луна –
Мой сладкий вдох, мой увлажнённый выдох
Хмельным биеньем горячит вина.

И каждый ствол – влюблённый собеседник,

Нагую крону небесам даря,
Как будто множит жар признаний летних
В метаньях снега, в стонах января.

Когда суровый слух единоверцев

Ласкает стужи ледяной орган –
Сродни звезде, с орбиты сходит сердце
И к белоснежным рушится ногам.

1980

Приближенье грозы

Торжество облаков,
Пламенеющих светом по краю…
Я ещё не готов,
Об отсрочке, упав, умоляю, –

Громыхнуло левей,

Вспышка-зарево над головою…
Я в дорожной траве.
Я прощён? Ты со мною? Нас – двое?..

Я люблю, узнаю,

Отдаю тебе память и душу…
Тишина. Я встаю.
Вспышки света всё дальше и глуше.

1980

Смерть на улице

Не хватило дыханья, и к двери пришлось прислониться,
И блуждала душа по окрестным проулкам, пока
Ей в любви признавался надменный атлант белолицый,
Что поддерживал своды предсмертного особняка.

И последней листвой тополя призывали – остаться,

Но в эфир потянуло, в густой симфонический мрак,
Где в дурном разногласье клокочущих радиостанций
Песню детства тянул, опоздав на полвека, «Маяк»…

1980

«От крематория обратно – на трамвае…»