Стихотворения и поэмы

В досрочном резервариуме неком
меня таки, наверное, спросили:
как я предстать желаю перед веком?
Уверен ли, что именно в России?

Ни мамы не было еще, ни папы,

но прежде, чем нечаянно сгуститься,
уже и головастик чует лапы,
и высоту угадывает птица.

Она великолепна — тяга в воздух,

он гениален — выползень на сушу,
однако меж крылатых и бесхвостых
я выбрал тварь, имеющую душу.

И наконец — родился я. В то утро

Нева прекрасно сбрасывала кожу.
И я лежал бессмысленно и мудро:
был сам собой, как я теперь итожу.

2. «Сперва я был во власти осязаний…»

Сперва я был во власти осязаний.
Потом — сухой, отглаженный, прогретый —
перевернулся мир перед глазами
и медленно распался на предметы.

Разбитой чашкой осчастливил уши,

вломился погремушечным восторгом.
Душа — ничуть не хуже и не лучше,
чем всякий развивающийся орган.

И в пятки много раньше уходила,

чем поняла, что существуют пятки.
И думала, что спряталась на диво,
из-под подушки выставив лопатки.

Любила и высокие деревья,

любила и веселые поленья. —
Комочек всепланетного доверья,
душа, тончайший орган удивленья!

3. «Я знал уже, насколько сад огромен…»

Я знал уже, насколько сад огромен.
Но в ужасе от огородных пугал
по лужам, ничего не видя кроме,
приковылял однажды в нянькин угол.

Погаснуть не могла никак лампадка.

Над сыном Богородица клонилась.
Как яростно пилось мне, и как сладко
одолевала, помнится, ленивость!

Ботинки расшнуровывала мама.

Прохладный градусник впивался в тело.
Я целый месяц повторял упрямо,
что не хочу болеть… Окно потело…

Когда же я, нестриженый, как чижик,

потом из реомюрных выполз комнат,
окликнул жрущих яблоки мальчишек
и увидал — они меня не помнят.

4. «Я хоронил скворца. Я из рогатки…»

Я хоронил скворца. Я из рогатки
подбил его, поющего на ветке.
Я знал, что очень скверный, очень гадкий,
но радовался, что такой вот меткий.

Все почести, известные из книжек,

ему я воздал под вечер в овраге.
Среди цветов, натыканных и сникших,
в серебряном лежал он саркофаге.

Торчала свечка елочная в лапках.

Соседская облизывалась кошка.
Шагнул я было к ней — и вдруг заплакал,
жалея птицу и себя немножко.

Не на людях я плакал без обмана.

И пальцами землистыми свирепо
рванул-таки рогатку из кармана
и десять раз пульнул в пустое небо.

5. «Мечтал я быть артистом и матросом…»