Стихотворения и поэмы

«Еще до революции 1905 года, — писал Купала, — мне попались книжки стихов Богушевича и Марцинкевича, и, насколько помню, я ими чрезвычайно увлекся, не бессознательно, так как уже в это время я чувствовал социальную и национальную несправедливость, от которой страдал белорусский трудовой народ. Но мне тогда и в голову не приходило, что я сумею писать такие же стихи про долю и недолю белорусского мужика. Все же я сознавал, что книжки на белорусском языке не хуже других, потому что в них говорилось про горе близких мне людей, с которыми я вместе физически работал.

В 1904 году попадаются мне в руки белорусские прокламации и революционные брошюры на белорусском языке. Это окончательно вырешило, что я белорус и что единственное мое призвание — служить своему народу всеми силами своей души и сердца».

Неизгладимый след оставило и в душе Коласа первое знакомство с белорусской письменной поэзией XIX века. «Еще в начальной школе, — вспоминал он, — случайно попались мне в рукописном виде белорусские стихи, написанные Янкой Лучиной (как я потом узнал). Эти стихи я выучил наизусть и любил их декламировать. Среди моих родных и знакомых эти стихи пользовались большим успехом».

А ведь в те годы, вспоминает Колас, «все белорусское, начиная с белорусского акцента, в школе высмеивалось, изгонялось самим учителем.

Если творчество на белорусском языке и проникало в школы, то проникало лишь с целью осмеяния, забавы. Белорусский язык, казалось, и существовал только для того, чтобы позабавиться над ним; так что, когда я читал на белорусском языке свои стихи, где я, — как и на всяком языке, — говорил о серьезных вещах, то это вызывало недоумение».

Нужно было иметь большое мужественное сердце, чтобы в ту мрачную эпоху произвола и национального гнета поднять голос за народ, стать выразителем его заветных дум и чаяний.

Лучшие, передовые представители русской интеллигенции, боровшиеся за социальное и национальное раскрепощение всех угнетенных наций бывшей Российской империи, всегда стремились помочь выявлению народных талантов. Так, великий русский писатель Максим Горький тепло приветствовал появившиеся в печати первые произведения Янки Купалы и Якуба Коласа.

В письмах к русскому литератору А. Черемнову, украинскому писателю М. Коцюбинскому Горький еще в 1910 году обмечал искренность, простоту и подлинную народность поэзии молодых белорусских литераторов.

Стихотворение Купалы «А кто там идет?» Горький перевел на русский язык и в феврале 1911 года опубликовал в журнале «Современный мир».

«Я обращаю внимание скептиков, — писал Горький, — на молодую литературу белорусов — самого забитого народа в России, — на работу людей, сгруппировавшихся вокруг газеты «Наша нива». Позволю себе привести песню, изданную недавно «Нашей нивой», слова написаны белорусским поэтом Янком Купалой:

А кто там идет по болотам и лесам
Огромной такою толпой!
     — Белорусы.
А что они несут на худых плечах,
Что подняли они на худых руках?
     — Свою кривду.
А куда они несут эту кривду всю,
А кому они несут напоказ свою?
     — На свет божий.
А кто ж это их — не одни миллион —
Кривду несть научил, разбудил их сон?
     — Нужда, горе.
А чего ж теперь захотелось им,
Угнетенным века, им, слепым и глухим?
     — Людьми зваться».

Публикуя перевод этого стихотворения, Максим Горький назвал его гимном белорусского народа того времени. Внимание и поддержка Горького вдохновляла Якуба Коласа и Янку Купалу в их борьбе против царского самодержавия, за социальное и национальное освобождение.

Якуб Колас и Янка Купала отразили в своем творчестве революционный подъем белорусского трудового народа, его ненависть к социальному и национальному гнету, стремление «занять почетное место в семье народов» — «людьми зваться».