Читаем Стихотворения и поэмы полностью

79. П72. Название — цитата из Грибоедова: «Как посмотреть да посравнить / Век нынешний и век минувший — / Свежо предание…. («Горе от ума», Действие второе, явление второе), «…она посвящается Эльсбергу. Это такой человек, который был… официальным стукачом при Союзе писателей. Его пытались году в пятьдесят седьмом исключить из Союза… Его сначала, было, исключили из Союза и из партии, но потом его восстановили и в Союзе, и в партии» (комментарий А. Галича с некоторых московских и парижских лент). Он же не раз упоминал и о другом «официальном стукаче ССП», директоре изд-ва «Советский писатель» Лесючевском: «такие люди всегда пригодятся». К. И. Чуковский в дневниках называет несколько имен жертв Эльсберга: Исаака Бабеля, М. Ю. Левидова и С. А. Макашина. Литературовед Л. Е Пинский (см. прим. 41) был посажен тоже по доносу Эльсберга (подробнее см. в статье Андрея Крылова «О трех "антипосвящениях" Александра Галича» (Конт. 2000. № 105), а также в «Воспоминаниях» Н. Я. Мандельштам (Т. 1. Нью-Йорк, 1970. С. 39–40)).

80. П72. На некоторых лентах есть прозаическая ремарка в роли эпиграфа: «Человек идет пьяненький. Странная ночь, все развезло. Он вспоминает стихи и вслух как бы отвечает на них». На других лентах есть еще и добавление к этому тексту: «А чаще других вспоминает такую строчку из письма Пушкина брату Льву: «Пишут мне, что Батюшков помешался. Быть нельзя!» Ночная улица. Фонарь. / Канал, Аптека — видоизмененная цитата из ст-ния А. Блока «Ночь, улица, фонарь Аптека…» (цикл «Пляски смерти»).

81. П72. Не пришел, а ушел, мы потом это поняли, Белый Христос — тут перекличка с Блоком, причем не только с поэмой «Двенадцать», а еще и с образами заснеженного Петербурга вообще. Сюжет у Галича оборачивается одновременно и гоголевским, и зощенковским. Но в этой новогодней фантасмагории сатирические мотивы переплетаются с лирическими, связанными с новогодними, рождественскими, именинными мотивами поэзии Пастернака.

82. П72.

83. П74. Загл. — пародийное цитирование строки из Евгения Онегина» («А счастье было так возможно…»).

84. П72. Загл. — пародийное повторение названия известной повести Л. Н. Толстого.

85. П72. По словам Галича на некоторых концертах в Париже и в разговоре с составителем, написано в соавторстве с Г. Шпаликовым.

86. П72. В 1975 г. в передаче по «Свободе» Галич сопоставляет героя этого стихотворения с Верным Русланом, караульным псом из одноименной повести Георгия Владимова. Это «история о людях, совершенно искалеченных парадоксальной психологией». Хожалочка — медсестра. Я возил его, падлу, на «Чаечке». Автомобиль «Чайка» свидетельствует об очень высоком положении начальника в партийно-хозяйственной иерархии. Например, первому секретарю райкома или инструктору обкома полагалась лишь «Волга». Дал упаковочку (жарг.) — умер. Гражданка — здесь: жизнь вне армии, обычно после армии.

87. П72. Загл. повторяет многократно использованное в уличных лозунгах выражение из конституции СССР. Первач — самый чистый (первый) самогон. Рижское — сорт хорошего пива. Белые Столбы — здесь: психиатрическая лечебница под Москвой. Литер — в 1942–1946 гг. в СССР документ на получение чего-либо дефицитного в количестве большем и лучшего качества, чем по обычным продуктовым карточкам низших категорий. ВПШ — Высшая партийная школа, окончание которой облегчало продвижение по партийной иерархии. Поступить туда можно было только с очень серьезными партийными рекомендациями. Для персонажа этого стихотворения окончить ВПШ и стать президентом США — события почти равной вероятности.

88. П72. И айда за той фартовой. Здесь: за отчаянной, бойкой красоткой. ОСО — «особый отдел» (отделение КГБ) в армейских частях и на военных заводах. Званье русского майора променял на пятый пункт. «Пятый пункт» — пятая графа в паспорте (национальность). Это выражение употреблялось, как правило, для обозначения евреев (слово «еврей» было как бы неприлично, можно было сказать «у него непорядок с пятым пунктом» и даже «инвалид пятого пункта»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая библиотека поэта

Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

Александр Галич — это целая эпоха, короткая и трагическая эпоха прозрения и сопротивления советской интеллигенции 1960—1970-х гг. Разошедшиеся в сотнях тысяч копий магнитофонные записи песен Галича по силе своего воздействия, по своему значению для культурного сознания этих лет, для мучительного «взросления» нескольких поколений и осознания ими современности и истории могут быть сопоставлены с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, Н. Мандельштам. Подготовленное другом и соратником поэта практически полное собрание стихотворений Галича позволяет лучше понять то место в истории русской литературы XX века, которое занимает этот необычный поэт, вместе с В. Высоцким и Б. Окуджавой преобразивший «городской романс» в новый жанр высокой поэзии. В подавляющем большинстве случаев в издании приняты в расчет только печатные источники произведений Галича, что отвечает принципиальной установке на то, чтобы представить читателю именно поэта, а не «барда».

Александр Аркадьевич Галич , Василий Павлович Бетаки

Поэзия

Похожие книги