Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется

Говоря это, Герман внимательно следил за лицами окружающих, стараясь прочитать на них, какое впечатление произведут его слова. Впечатление, по-видимому, было не очень хорошее, потому что многие лица так перекосились, будто от горькой редьки.

— Да оно хорошо было бы ждать, — сказал наконец Леон, — если бы мы знали, что у них не сегодня-завтра припасов не станет. Но что, если они обеспечили себя на неделю либо на две?!

— А откуда бы у них могло столько денег взяться? — спросил Герман.

— Кто знает! — ответили некоторые из предпринимателей, переглянувшись с Леоном.

— А долго ждать мы не можем, — продолжал Леон. — Сами знаете, у нас контракты. Сроки близятся к концу, работа должна быть как можно скорее окончена, ждать нам нельзя!

— Ну, если так, то остается только одно средство: удовлетворить их требования,

— Их требования! — воскликнули предприниматели почти все в один голос. — Нет, никогда! Лучше войско и жандармы!

— Но, господа, — успокаивал их Герман, — вы пугаетесь этих требований, точно они невесть чего требуют!

Предприниматели застыли в недоумении, словно теленок перед новыми воротами. И в самом деле, им и в голову не приходило задать себе такой вопрос. Рабочие представлялись им только врагами, которых во что бы то ни стало нужно одолеть, но вот постараться узнать их требования, вступить с ними в какой-то торг — об этом они до сих пор и не думали.

Первым пришел в себя Леон.

— Как это не знаем? Одного хотят: большей платы.

— Ну, еще никто не знает, что это за большая плата, — ответил Герман. — Хотят ли они, чтобы им увеличили плату на пять центов или вдвое против прежнего. Если только так, вообще «повышения», то в этом еще ничего страшного нет, можно и поторговаться. Но я говорю: нужно прежде всего узнать точно, чего они хотят. Может быть, они и вовсе не этого хотят или, может быть, кроме этого, еще что-нибудь хотят. Ведь никто их об этом не спрашивал.

— Правда ваша, надо спросить их самих, узнать, чего им надо, — заговорили предприниматели.

— Но кого же мы пошлем к ним для этого? — спросил Герман.

— Пускай идет кто хочет, я не пойду, — сказал Леон. — Эти разбойники готовы разорвать человека.

— Если будет ваша воля поручить это дело мне, — сказал Герман, — то я с радостью приму на себя труд.

— Хорошо, хорошо! — раздались голоса.

— А если так, то прошу выслушать еще вот что. Пришла мне на ум одна вещь, которая может сделать их более податливыми. Как мы видим, ко всему они подготовились: продуктов накупили, сторожей порасставили, но о жилищах, верно, не позаботились. Ведь все они живут в ваших домах! А что, если бы вы немедленно, сегодня же, всем отказали в жилье? Время уже довольно холодное, — как нарочно, этой ночью поднялся восточный, холодный ветер. Если они вынуждены будут мерзнуть под открытым небом, то сразу почувствуют, что плохо с нами вести войну.

— Оно-то правда, — сказали несмело некоторые предприниматели, — но кто знает, захотят ли они уступить? Не разозлит ли их это еще больше?

— Га, посмотрим, — сказал Герман, — но попробовать, я думаю, можно. Ведь в этом нет ничего особенного. Каждый имеет право отказать постояльцу в жилье, когда ему заблагорассудится.

— Ну, попробуем, — ответили предприниматели.

— А если так, то идемте! Пойду к ним, узнаю, чего они хотят. А после полудня, так около трех, прошу вас всех снова ко мне. Узнаете, в чем дело, и мы сможем окончательно решить, что нам делать.

На этом предприниматели разошлись.

XVI

Надев шляпу и взяв в руки легонькую тросточку, пошел Герман по улицам Борислава к самому выгону, где было становище рабочих. Он шел так, будто ничего не замечал и ни на что не обращал внимания, пока не дошел до рабочего патруля, который стоял на дороге.

— Эй, — крикнули ему караульные, — куда идете?

— Я? К вам иду, — ответил Герман.

— К кому — к нам?

— Хотел бы поговорить с вами по-хорошему.

— О чем?

— О том, что пора вам за работу приниматься, времени жалко, а здесь, стоя да карауля, ничего хорошего не выстоите.

— Мы сами знаем, что не выстоим, — ответили некоторые из рабочих, — но что делать, если с вами иначе нельзя.

— Ну, ну, еще неизвестно, можно или нельзя. Вы нас не знаете. Вы думаете, если предприниматель, так уже не человек. А мы тоже люди и знаем, что кому полагается. Ну, что с вами долго говорить, скажу вам попросту: вы, конечно, знаете, кто я такой?

— Как не знать, знаем!

— Ну, так скажу вам прямо: здешние предприниматели, видя, что силой с вами не справиться, послали меня к вам, чтобы заключить мир. Велели прежде всего спросить- чего вы хотите, чего требуете?

— Ну, это другое дело, коли так… мы это понимаем! — обрадовались рабочие. — Ступай-те вон в ту хату, там сейчас соберется наш совет, вот вы и сможете поговорить.

Один из рабочих проводил Германа в хату Матия, а другой побежал созывать побратимов и других нефтяников, чтобы шли заключать соглашение. Недолго пришлось ждать Герману Вошли побратимы, а следом за ними целая гурьба бастующих рабочих, которые не только наполнили тесную хату Матия, но густо обступили ее кругом, любопытствуя, каково-то будет это соглашение.