Стихотворения. Поэмы

Уже много писалось об этом характере, его сложности, многосторонности, цельности, историческом значении. В Теркине сосредоточено самое общее, важное в народе, то, что его объединяло в момент наиболее напряженной борьбы и что было прежде всего нужно для победы: непреодолимое жизнелюбие, деятельная товарищеская гуманность, взаимопомощь, вера в правоту народа и в его победу; органическая, не помпезная, чуждая внешних эффектов храбрость, удаль, способность к самоотверженности; трудолюбие; дисциплина, терпение; трезвый, лишенный всякого бодрячества и хвастовства, но неистощимый оптимизм, юмор, полная правдивость, честность. Ничто человеческое ему не чуждо, и отнюдь нельзя представлять его себе «беззаботным великаном». Он — «заботный», его оптимизм и вера включают в себя и грусть, и минуты слез, и минуты одиночества, также естественные и необходимые, как и его непрерывный героизм. Он человек «простой закваски, // Что в бою не чужд опаски». У него есть и вполне прозаические черты рядового солдата своего времени. И выпить он, видимо, не дурак, и может помечтать о том, как будет красоваться перед девчонками в родной деревне, может и чуточку слукавить, в духе солдата из народных сказок. Но, по существу, ничего «грешного» в нем нет. Все — положительное, даже «святое». Оно доступно каждому, ибо заложено в основных чертах народного характера. В сущности, основное в Теркине — это именно нормальное, душевное здоровье, так сказать, высшая нормальность -трудового советского человека.

Но в этом общенародном — много выходящего за рамки обыкновенного, хотя опять-таки присущего народному характеру. Правильно отмечались в Теркине душевная тонкость, деликатность, высшая интеллигентность сердца. И в труде, и в воинском подвиге, и в быту, и в веселье — он органически и щедро талантливый мастер. Он прежде всего универсальный работник — и «плотник», и «печник», и «на все руки», строитель и житель дома, который несет все свое с собой. И война для нею также работа. И подвиг — работа. Но более того. Он универсальный мастер искусства жить — не в обывательском, а в подлинном смысле. Он «курит, ест и пьет со смаком // На позиции любой». Он — талант самой «жизни на земле», человек, который делает хорошо все, за что берется, умеет жить и чувствовать по-человечески — в любых условиях. Везде он «друг-знакомец» и везде «помочь любитель». А на войне он не только смел, но и необыкновенно удачлив и может, когда надо, быть совсем не рядовым, а командиром (однако совсем к этому не стремясь). А в шутке, в рассказе, в понимании людей, в глубоком поэтическом чувстве — он просто настоящий большой художник, под стать самому Твардовскому, который местами сознательно себя с ним сливает. И даже когда Теркин моется в бане, он моется талантливо, поэтически, с удалью и красотой. Он, в любой своей прозе,— поэтичен (как и поэзия Твардовского). Все обычные человеческие действия становятся у Теркина эстетическими, красивыми, ибо характеризуются разумной внутренней мерой, согласованностью. Все он делает «так-то ладно, так-то складно». Это сказано и про то, как он починил «завалящую пилу», и даже про то, как он ест яичницу с салом

(«Ел он много, но не жадно,
Отдавал закуске честь,
Так-то ладно, так-то складно,
Поглядишь — захочешь есть»).

Может быть, самое главное в нем и есть «склад» и «лад» — как в стихотворении, как в поэме, как в русской народной песне. Склад и лад души и тела, ума и сердца, труда и веселья, подвига и повседневной жизни создают особое обаяние, духовную привлекательность, делают его примером простой и вместе с тем высшей нормальности человека.