Стихотворения. Поэмы

Был господин невысокого рода,
Он деревнишку на взятки купил,
Жил в ней безвыездно тридцать три года,
Вольничал, бражничал, горькую пил.
Жадный, скупой, не дружился с дворянами,
Только к сестрице езжал на чаек;
Даже с родными, не только с крестьянами,
Был господин Поливанов жесток;
Дочь повенчав, муженька благоверного
Высек — обоих прогнал нагишом,
 В зубы холопа примерного,
 Якова верного,
 По

ходя дул каблуком.

 Люди холопского звания —

 Сущие псы иногда:
 Чем тяжелей наказания,
 Тем им милей господа.
Яков таким объявился измладости,
Только и было у Якова радости:
Барина холить, беречь, ублажать
Да племяша-малолетка качать.
Так они оба до старости дожили,
Стали у барина ножки хиреть,
Ездил лечиться, да ноги не ожили…
Полно кутить, баловаться и петь!
 Очи-то ясные,
 Щеки-то красные,
 Пухлые руки, как сахар, белы,
 Да на ногах — кандалы!

Смирно помещик лежит под халатом,

 Горькую долю клянет,
Яков при барине: другом и братом
Верного Якова барин зовет.
Зиму и лето вдвоем коротали,
В карточки больше играли они,
Скуку рассеять к сестрице езжали
Верст за двенадцать в хорошие дни.
Вынесет сам его Яков, уложит,
Сам на долгушке свезет до сестры^{215},Сам до старушки добраться поможет.
Так они жили ладком — до поры…

 Вырос племянничек Якова, Гриша,

Барину в ноги: «Жениться хочу!»
— Кто же невеста? — «Невеста — Ариша».
Барин ответствует: «В гроб вколочу!»
 Думал он сам, на Аришу-то глядя:
«Только бы ноги господь воротил!»
Как ни просил за племянника дядя,
Барин соперника в рекруты сбыл.
Крепко обидел холопа примерного,
   Якова верного
 Барин, — холоп задурил!
Мертвую запил… Неловко без Якова,

Кто ни послужит — дурак, негодяй!

Злость-то давно накипела у всякого,
Благо есть случай: груби, вымещай!
Барин то просит, те пёсски ругается,
 Так две недели прошли.
Вдруг его верный холоп возвращается…
 Первое дело — поклон до земли.
Жаль ему, видишь ты, стало безногого:
Кто-де сумеет его соблюсти?
«Не поминай только дела жестокого;
Буду свой крест до могилы нести!»
Снова помещик лежит под халатом,
Снова у ног его Яков сидит,
Снова помещик зовет его братом.
«Что ты нахмурился, Яша?» — Мутит! —
Много грибов нанизали на нитки,
В карты сыграли, чайку напились,
Ссыпали вишни, малину в напитки
И поразвлечься к сестре собрались.

 Курит помещик, лежит беззаботно,

Ясному солнышку, зелени рад.
Яков угрюм, говорит неохотно,
Вожжи у Якова дрожмя дрожат,
Крестится. «Чур меня, сила нечистая! —
Шепчет: — Рассыпься!» (Мутил его враг.)
Едут… Направо трущоба лесистая,
Имя ей исстари: Чертов овраг;
Яков свернул и поехал оврагом,
Барин опешил: «Куда ж ты, куда?»
Яков ни слова. Проехали шагом
Несколько верст; не дорога — беда!
Ямы, валежник; бегут по оврагу
Вешние воды, деревья шумят…
Стали лошадки — и дальше ни шагу.
Сосны стеной перед ними торчат.

Яков, не глядя на барина бедного,

Начал коней отпрягать,
Верного Яшу, дрожащего, бледного,
Начал помещик тогда умолять.
Выслушал Яков посулы — и грубо,
Зло засмеялся: «Нашел душегуба!
Стану я руки убийством марать,
 Нет, не тебе умирать!»
Яков на сосну высокую прянул,
Вожжи в вершине ее укрепил.
Перекрестился, на солнышко глянул,
Голову в петлю — и ноги спустил!..

Экие страсти господни!

Висит Яков над барином, мерно качается.
Мечется барин, рыдает, кричит,
 Эхо одно откликается!

Вытянул голову, голос напряг

Барин — напрасные крики!
В саван окутался Чертов овраг,
Ночью там росы велики,
Зги не видать! только совы снуют,
Оземь ширяясь крылами,
Слышно, как лошади листья жуют,
 Тихо звеня бубенцами.
Словно чугунка подходит — горят
Чьи-то два круглые, яркие ока;
Птицы какие-то с шумом летят,
Слышно, посели они недалеко.
Ворон над Яковом каркнул один.
Чу! их слетелось до сотни!
Ухнул, грозит костылем господин…
 Экие страсти господни!

 Барин в овраге всю ночь пролежал,

Стонами птиц и волков отгоняя,
Утром охотник его увидал.
Барин вернулся домой, причитая:
«Грешен я, грешен! Казните меня!» —
Будешь ты, барин, холопа примерного,
   Якова верного,
 Помнить до Судного дня!