Ночь холодна и беззвездна;Море кипит, и над морем,На брюхе лежа,Неуклюжий северный ветерТаинственным,Прерывисто-хриплымГолосом с морем болтает,Словно брюзгливый старик,Вдруг разгулявшийся в тесной беседе…Много у ветра рассказов —Много безумных историй,Сказок богатырских, смешных до уморы,Норвежских саг стародавних…Порой средь рассказа,Далеко мрак оглашая,Он вдруг захохочетИли начнет завыватьЗаклятья из Эдды{20} и руны,Темно-упорные, чаро-могучие…И моря белые чада тогдаВысоко скачут из волн и ликуют,Хмельны разгулом.Меж тем по волной омоченным пескамПлоского берегаПроходит путник,И сердце кипит в нем мятежнейИ волн и ветра.Куда он ни ступит,Сыплются искры, трещатПестрых раковин кучки…И, серым плащом своим кутаясь,Идет он быстроСредь грозной ночи.Издали манит его огонек,Кротко, приветно мерцаяВ одинокой хате рыбачьей.На море брат и отец,И одна-одинешенька в хатеОсталась дочь рыбака —Чудно-прекрасная дочь рыбака.Сидит перед печью она и внимаетСладостно-вещему,Заветному пеньюВ котле кипящей воды,И в пламя бросаетТрескучий хворост,И дует на пламя…И в трепетно-красном сияньеВолшебно-прекрасныЦветущее личикоИ нежное белое плечико,Так робко глядящееИз-под грубой серой сорочки,И хлопотливая ручка-малютка…Ручкой она поправляетПеструю юбочкуНа стройных бедрах.Но вдруг распахнулась дверь,И в хижину входитНочной скиталец.С любовью он смотритНа белую, стройную девушку,И девушка трепетно-робкоСтоит перед ним — как лилея,От ветра дрожащая.Он, наземь бросает свой плащ,А сам смеетсяИ говорит:«Видишь, дитя, как я слово держу!Вот и пришел, и со мною пришлоСтарое время, как боги небесныеСходили к дщерям людским,И дщерей людских обнимали,И с ними рождалиСкипетроносных царей и героев,Землю дививших.Впрочем, дитя, моему божествуНе изумляйся ты много!Сделай-ка лучше мне чаю — да с ромом!Ночь холодна; а в такую погодуЗябнем и мы,Вечные боги, — и ходим потомС наибожественным насморкомИ с кашлем бессмертным!»