Стихотворения. Поэмы. Театр

Старик, сидящий против хозяйки, неожиданно и просто выпаливает:

Старик. Публичный дом.

Продолжает хлебать чай и жевать бисквиты. Хозяйка краснеет и обращается к одной из дам.

Миша. Ах, Жорж, все вы ничего не понимаете! Разве это — интерпретация музыки? Серпантини сама — воплощение музыки. Она плывет на волнах звуков, и, кажется, сам плывешь за нею. Неужели тело, его линии, его гармонические движения — сами по себе не поют так же, как звуки? Тот, кто истинно чувствует музыку, не оскорбляется за нее. У вас отвлеченное отношение к музыке…

Жорж. Мечтатель! Завел машину. Строишь какие-то теории и ничего не слушаешь и не видишь. Я о музыке даже не говорю, и мне в конце концов наплевать! И я был бы очень рад видеть все это в отдельном кабинете. Но согласись же, не объявить на афише, что Серпантини будет завернута в одну тряпку, — это значит поставить всех в пренеловкое положение. Если б я знал, я не повел бы туда мою невесту. (Миша рассеянно шарит в корзинке с бисквитами.) Послушай, оставь бисквиты. Ведь противно есть, если все перетрогаешь. Смотри, как на тебя смотрит кузина. А все оттого, что ты рассеян. Эх, мечтатели.

Миша, сконфуженно мыча, удаляется в другой угол.

Старик(внезапно, хозяйке). Нина! Сиди смирно. У тебя на спине платье расстегнулось.

Хозяйка(вспыхнув). Да полно, дядя, нельзя же при всех! Вы слишком… откровенны…

Старается незаметно застегнуть платье. В комнату впархивает молодая дама, за ней идет огромный рыжий господин.

Дама. Ах, здравствуйте, здравствуйте! Вот, позвольте вас познакомить: мой жених.

Рыжий господин. Очень приятно.

Угрюмо удаляется в угол.

Дама. Пожалуйста, не обращайте на него внимания. Он очень застенчив. Ах, представьте, какой случай!..

Торопливо пьет чай и шопотом рассказывает хозяйке что-то пикантное, судя по тому, что обе ерзают по дивану и хихикают.

Дама(вдруг оборачивается к жениху). У тебя мой платок?

Жених угрюмо вытаскивает платок.

Дама. Тебе жалко, что ли?

Рыжий господин(неожиданно угрюмо). Пей, да помалкивай.

Молчат. Пьют. Вбегает молодой человек и радостно бросается к другому. В последнем легко узнать того, кто увел незнакомку.

Молодой человек. Костя, друг, да она у дверей дожида…

Запинается на полуслове. Все становится необычайно странным. Как будто все внезапно вспомнили, что где-то произносились те же слова и в том же порядке. Михаил Иванович смотрит странными глазами на Поэта, который входит в эту минуту. Поэт, бледный, делает общий поклон на пороге притихшей гостиной.

Хозяйка(с натянутым видом). Мы только вас и ждали. Надеюсь, вы прочтете нам что-нибудь. Сегодня престранный вечер! Наша мирная беседа не клеится.

Старик(выпаливает). Точно кто-нибудь умер. Богу душу отдал.

Хозяйка. Ах, дядя, перестаньте! Вы всех окончательно спугнете… Господа! Обновим наш разговор… (Поэту.) Вы прочтете нам что-нибудь, не правда ли?

Поэт. С удовольствием… если это займет…

Хозяйка. Господа! Молчание! Наш прекрасный поэт прочтет нам свое прекрасное стихотворение, и, надеюсь, опять о прекрасной даме…

Все замолкают. Поэт становится у стены, прямо против двери в переднюю, и читает:

Поэт

Уже сбегали с плит снега,
Блестели, обнажаясь крыши,
Когда в соборе, в темной нише,
Ее блеснули жемчуга.
И от иконы в нежных розах
Медлительно сошла Она…

Тоненький звонок в передней. Хозяйка умоляюще складывает руки по направлению к Поэту. Он прерывает чтение. Все с любопытством заглядывают в переднюю.

Хозяин. Сию минуту. Прошу извинения.