Стихотворения. Портрет Дориана Грея. Тюремная исповедь; Стихотворения. Рассказы

Пианино не потащишь на плечах,
Скрипка сырости и тряски не снесет,
Не поднять орган по Нилу на плотах,
Чтоб играть среди тропических болот.
А меня ты в вещевой впихнешь мешок,
Словно ложку, плошку, кофе и бекон, —
И когда усталый полк собьется с ног,
Отставших подбодрит мой мерный звон.

Этим «Пилли-вилли-винки-плинки-плей!»

(Все, что в голову взбредает, лишь бы в лад!)
Я напомню напоить к ночи коней,
А потом свалю где попадя солдат.

Перед боем, ночью, в час, когда пора

Бога звать или писать письмо домой,
«Стрампти-тампти» повторяет до утра:
«Держись, дружок, рискуй, пока живой!»
Я Мечты Опора, я Чудес Пророк,
Я за Всё, Чему на Свете не Бывать;
Если ж Чудо совершится, дай мне срок
Подстроиться — и в путь ступай опять.

По пустыням «Тумпа-тумпа-тумпа-тумп!» —

У костра в кизячном смраде мой ночлег.
Как воинственный тамтам, я твержу, грожу врагам:
«Здесь идет победный Белый Человек!»

Сто путей истопчет нищий Младший Сын

Прежде, чем добудет собственный очаг, —
Загрустит в пастушьей хижине один
И к разгульным стригалям придет в барак, —
И под вечер на ведерке кверху дном
Забормочут струны исповедь без слов —
Я Тоска, Растрава, Память о Былом,
Я Призрак Стрэнда, фраков и балов.

Тонким «Тонка-тонка-тонка-тонка-тонк!»

(Видишь Лондон? Вот он тут, перед тобой!)
Я пытаюсь уколоть сонный Дух, тупую Плоть:
«Рядовой, очнись, вернись на миг домой!»

За экватором, где громом якорей

Новый город к новым странствиям зовет,
Брал меня в каюту юный Одиссей,
Вольный пленник экзотических широт.
Он просторами до гроба покорен,
Он поддался на приманку дальних стран, —
Перед смертью в стоне струн услышит он,
Как стенают снасти в ярый ураган.

Я подначу: «Ну-ка! Ну-ка! Ну-ка! Ну!»

(Зелень бьется в борт и хлещет через край!)
Ты от суши устаешь? Снова тянет в море? Что ж —
Слышишь: «Джонни-друг, манатки собирай!»

Из расселины, где звезды видно днем, —

На хребет, где фуры тонут в облаках, —
Мимо пропастей прерывистым путем, —
И по склону на скулящих тормозах:
А мостки и доски на снегу скрипят,
А в лощине на камнях трясется кладь, —
Я веду в поход отчаянных ребят
«Песнь Роланда» горным соснам прокричать.

Слышишь: «Томпа-томпа-томпа-томпа-той!»

(Топоры над головой леса крушат!)
Мы ведем стальных коней на водопой
По каньону, к Океану, на Закат!

Что ни песня, то в душе переполох —

От простецкой ты, моргнув, слезу сглотнешь,
От похабной, хохотнув, обронишь вздох, —
Это струны сердца я бросаю в дрожь;
На попойке в кабаке, сквозь хриплый крик
Услыхав меня, забудешь ложь и блуд,
Загрустишь, и, если думать не отвык,
Думы угольями совесть обожгут.

Ты же видишь «Плонка-лонка-лонка-лонк!»,

Что тебе не просто в прошлом подвезло —
Ты грехом добыл успех и успехом множишь грех,
А раскаиваться — ох как тяжело!

Пусть орган возносит стоны к потолку —

Небу я скажу о Жребии Людском.
Пусть труба трубит победный марш полку —
Я труню над отступающим полком.
Рокот мой никто превратно не поймет —
Я глумлюсь над тем, кто Сонной Ленью сыт,
Но и Песню про Проигранный Поход
Бренчащая струна не утаит.

Я стараюсь: «Тара-рара-рара-рра!»

(Ты слыхал меня? Так что ж, услышь опять!)
Слово все-таки за мной, если тощий, черный, злой
В бой выходит пехотинец умирать!

Бог Путей мою Прабабку породил

(О рыбачьи города над синевой!) —
Новый век ублюдка Лиры наградил
Дерзким нравом и железной головой.
Я про Мудрость Древних Греков пропою
И завет их старой песней передам:
«Словно дети, изумляйтесь Бытию
И радостно стремитесь к Чудесам!»

Звонким «Тинка-тинка-тинка-тинка-тинн!»

(Что вам надо, что вам надо, господа?)
Я доказываю всем, что мир един —
Весь — от Делоса до Лимерика — да!