Читаем Стихотворения. Проза полностью

Стихотворения. Проза

Пришли поклониться храмам Таима на горе Футагамияма и там, увидев росшую в храмовом саду сосну, я подумал — истинно, вот уже тысячу лет стоит она здесь. Крона ее так широка, что и впрямь тысячи быков могли бы укрыться в ее тени.26 Пусть и считается, что деревья лишены чувств,27 но что за счастливая и внушающая благоговение судьба у этой сосны: оказаться связанной с Буддой и избежать топора.28

Монахи, вьюнкиРождаются, умирают…Сосна у храма.

На этот раз один — все дальше и дальше — брел по тропам Есино: вот уж и вправду горная глушь — многослойные белые тучи громоздятся над вершинами, дождевой туман прикрывает ущелья, там и сям разбросаны по склонам, словно игрушечные, хижины дровосеков, на западе рубят деревья, а стук топоров раздается на востоке, удары храмовых колоколов рождают отклик в самой глубине души. Издавна люди, забредавшие в эту горную глушь и забывавшие о суетном мире, убегали в стихи, находили убежище в песнях. В самом деле, разве не такова и гора Лушань29?

Остановившись на ночлег в монастырской келье:

Стук валькаДай же и мне послушать,Жена монаха.30

Навестив травяную хижину преподобного Сайгё, прошел к дальнему храму, откуда, повернув налево, примерно на два те31 углубился в горы: по сторонам чуть заметные тропки, протоптанные людьми, приходящими за хворостом, между ними отвесные ущелья — вид, воистину возвышающий душу. «Капающий родник»,32 похоже, совсем не изменился, и сейчас падает вниз — кап да кап…

Росинки — кап да кап —Как хотелось бы ими омытьНаш суетный мир…

Окажись в стране Фусан33 Бо И,34 он бы непременно прополоскал этой водою свои уста. Узнай об этом роднике Сюй Ю, он именно здесь промыл бы свои уши.35 Пока я поднимался вверх по горным тропам, пока спускался вниз, осеннее солнце стало клониться к вершинам, а поскольку многие прославленные места еще не были мною осмотрены, я ускорил шаг и прежде всего направился к могиле государя Годайго.

Сколько же летЭтой могиле? О чем ты грустишь,Поблекшая грусть-трава?36

Покинув провинцию Ямато и пройдя через Ямасиро, я вышел на дороги земли Оми, достиг Мино, затем, миновав Имасу и Яманака, оказался у древней могилы Токива.37 Моритакэ из Исэ38 сказал когда-то: «На господина Еситомо осенний ветер похож».39 Интересно, в чем он увидел сходство? Я же скажу:

Еситомо…Повеял его тоскоюОсенний ветер…40

Фува41:

Осенний ветер.Кустарник да огороды.Застава Фува.42

В Оогаки остановился на ночлег в доме Бокуина.43 Когда-то, выходя из Мусаси, я думал о том, что, может быть, кости мои останутся лежать в открытом поле, вспомнив об этом теперь, я сказал:

Так и не умер.Последний ночлег в пути.Поздняя осень.

В храме Хонтодзи в Кувана:

Зимний пион.Кричат кулики, или этоКукушка в снегу?44

Поднялся со своего «изголовья из трав», и, не дожидаясь, когда окончательно рассветет, вышел на берег моря…

На рассветеБелых рыбок белые черточкиДлиною в вершок.

Пошел поклониться святилищу Ацута. Вокруг — развалины, ограда упала и исчезла в густой траве. В одном месте натянута рисовая веревка, отмечающая местоположение малой кумирни, рядом стоят камни, названные именами разных богов. Полынь и грусть-трава повсюду растут привольно, но именно это запустение пленяет душу больше, чем чинное благополучие иных святилищ.

Грусть-трава,Даже она засохла. Лепешку купив,Заночую в пути.

Сложил, выйдя на дорогу, ведущую в Нагая:

Безумные строфыНа устах, ветер треплет мне платье.Второй Тикусай.45Ложе из трав.Под дождем и собаке тоскливо —Лает в ночи…

Пошел посмотреть на снег:

Эй, торговец,Шляпу не купишь? Так хорошаЭта шляпа в снегу.

Увидев путника:

Даже от лошадиОторвать невозможно взгляда.Снежное утро.

Встретив сумерки на морском берегу:

Вечерняя мглаНад морем. Крики уток вдалиТуманно белеют.

В одном месте развязываю шнурки на сандалиях, в другом — бросаю свой посох, так странником бесприютным встречаю конец года.

Год на исходе,А я не снимаю дорожной шляпыИ старых сандалий…

Да, и такие слова произносил, когда в своей горной хижине переваливал через вершину года.