Стихотворения. Рассказы. Гора

Пока она, терзаясь своими думами, сидела на веранде, наступила ночь. В доме погасли огни – все легли спать. Щелкнул замок парадной двери – это слуга запер ее на ночь перед тем, как пойти спать самому. В этот момент на веранде появилась Лолита в одной сорочке. Не говоря ни слова, она прошла мимо сестры в угол веранды и остановилась у перил. Шучорита улыбнулась про себя, она поняла – Лолита обижена на нее: она обещала лечь спать сегодня в ее комнате и совсем забыла об этом. А Лолита не прощала забывчивости в отношении себя. С ее точки зрения, это был тяжкий грех. Однако она не собиралась и напоминать о данном ей обещании.

Она решила лечь в постель и виду не подавать, что чем-то расстроена. Но время шло, а обида все острее и острее мучила ее, и, наконец, не в силах дольше терпеть, Лолита встала и вышла на веранду, чтобы показать Шучорите, что она еще не спит.

Шучорита поднялась со стула, медленно подошла к Лолите и, обняв ее за плечи, проговорила:

– Лолита, дорогая, не сердись на меня.

– Сердиться? – Лолита сбросила руку Шучориты.- Я не сержусь. Зачем мне сердиться. Сиди, пожалуйста.

– Пойдем.- Шучорита потянула ее за руки.- Пойдем спать.

Но Лолита не двигалась с места, и в конце концов Шучорите пришлось почти насильно увести ее в комнату.

Только тут наконец Лолита спросила дрогнувшим голосом:

– Почему ты так долго не шла? Уже пробило одиннадцать, а я все ждала тебя. Ведь теперь ты сразу заснешь, и мы так и не поболтаем.

Шучорита прижала Лолиту к груди.

– Извини меня, дорогая,- сказала она.

Виновная раскаялась, и гнев Лолиты моментально испарился.

– О ком ты думала, пока сидела там? – мягко спросила она.- Неужели о Пану-бабу?

– Ну что ты! – отмахнулась от нее Шучорита.

Лолита не выносила Пану-бабу. В отличие от других сестер, она даже никогда не дразнила им Шучориту. При одной мысли о том, что он хочет жениться на Шучорите, она приходила в бешенство.

Помолчав немного, Лолита проговорила:

– А вот Биной-бабу очень славный. Правда, диди? Есть основание предполагать, что за этим невинным вопросом крылось желание выяснить истинные мысли Шучориты.

– Ты права, Биной-бабу просто удивительно славный человек.

Это было сказано, однако, совсем не тем тоном, на который рассчитывала Лолита, и она продолжала свой допрос:

– Но что бы ты ни говорила, диди, Гоурмохон-бабу совершенно невыносим. И цвет лица у него ужасный, и черты такие грубые. И потом, он, по-моему, кроме себя, никого не признает. А ты как считаешь?

– На мой взгляд, он чересчур правоверен.

– Нет, нет, тут не только это! Ведь вот дядя тоже индуист, а он совсем другой. Этот же – я даже не могу сказать, какой он.

– Действительно, какой? – засмеялась Шучорита.

Она представила себе высокий белый лоб Горы с нарисованным на нем знаком касты, и снова в душе ее поднялось раздражение. Она понимала, что всем своим видом он как бы бросал им вызов, говорил: «Знайте, я не с вами». Нет, она успокоится, лишь ниспровергнув эту отчаянную гордыню.