Стихотворения. Рассказы. Гора

– Знай, Биной,- заговорил, наконец, Гора,- богиня, которой служу я, не придет ко мне воплощением красоты. Она там, где царят нищета и голод, страдания и унижения. В ее храме нет песен и цветов, на алтарь там льется человеческая кровь… Но я счастлив, я не встречу там никаких соблазнов. В ее храме нужно быть очень сильным, нужно быть стойким, быть готовым к самоотречению. В этом чувстве нет ничего сладостного, оно неотвратимо и неодолимо, оно жестоко и страшно и напоминает какой-то тяжкий стон, который ширится и растет и убивает чистые и тонкие звуки всех семи струн вины. И все же, когда я думаю о моей богине, сердце мое замирает – такую радость испытываю я, и мне кажется, что это чувство и есть настоящее человеческое счастье. Это – пляска жизни, это – стремление человека увидеть прекрасный образ нового в отблесках пламени жертвенного костра, сжигающего старое. На фоне кроваво-красного неба я вижу сияющее будущее моей страны, освобожденной от оков, я вижу его в свете разгорающейся зари. Послушай, это бьют барабаны в моем сердце!

И он приложил руку Биноя к своей груди.

– Гора,- сказал глубоко тронутый Биной,- я пойду с тобой до конца. Только прошу тебя – не давай мне сомневаться. Ведя меня, будь беспощаден, как сама судьба. У нас с тобой один путь, но у нас неравные силы.

– Да, по натуре мы разные люди,- ответил Гора,- но, познав высшую радость, мы не можем не стать одинаковыми. Братская любовь, которую испытываем мы друг к другу, окрепнет и свяжет нас навеки. А пока это не случится, нам не избежать размолвок и ссор. Они будут подстерегать нас на каждом шагу. Но настанет день, когда, позабыв все, что нас разъединяло, позабыв даже былую дружбу, мы встанем рядом плечом к плечу, объединенные единым порывом самоотречения, и в чистой радости этой минуты найдем смысл и высшую награду нашей дружбы.

– Да будет так! – сказал Биной, сжимая руку Горы.

– Но до тех пор тебе со многим придется мириться. Я должен быть деспотичен. Дружба ради дружбы не для нас. Мы не оскверним ее, стараясь сохранить любою ценой. Но, если нашей дружбе суждено распасться при столкновении с тем, другим чувством – пусть распадается! Только выдержав все испытания, она поистине оправдает свое назначение.

В это время послышались шаги. Обернувшись, они увидели Анондомойи. Она подошла и взяла Гору и Биноя за руки:

– Идите, идите спать.

– Нет, ма, мы не заснем,- в один голос ответили оба.

– Прекрасно заснете.

Анондомойи почти насильно привела их в комнату, уложила рядом в постель, потом закрыла дверь и, сев у изголовья кровати, стала обмахивать веером.

– Ма,- улыбнулся Биной,- мы все равно не заснем.

– Неужели? Посмотрим! – ответила Анондомойи.- Во всяком случае, я отсюда не уйду, а то вы опять начнете разговаривать.

Когда Гора и Биной наконец уснули, Анондомойи осторожно вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, она столкнулась с Мохимом.

– Не ходи туда,- остановила она его.- Они всю ночь проговорили, я насилу уложила их.

– Ого! Вот это дружба! А ты не знаешь, говорили они о свадьбе?

– Не знаю.

– И когда они наконец проснутся? Надо думать, что они разрешили этот вопрос,- задумчиво сказал Мохим.- Со свадьбой нужно торопиться, как бы что-нибудь потом не помешало.

Анондомойи улыбнулась:

– Ну, если они поспят немного, это не помешает свадьбе. Рано или поздно, но они проснутся.

Глава шестнадцатая

– Ты как – собираешься выдавать замуж Шучориту или нет? – спросила Бародашундори Пореша.

Пореш-бабу по привычке спокойно погладил свою седую бороду, потом мягко спросил:

– А где жених?

– Как где? Ведь решено же, что она выйдет за Пану-бабу. По крайней мере, так думаем мы все… да и Шучорита сама этого не отрицает.

– Но я не уверен, что Пану-бабу правится Радхарани.

– Ты прекрасно знаешь,- возразила его супруга,- что я терпеть не могу подобных разговоров. Мы всегда относились к ней, как к родной дочери, но это еще не причина, чтобы она бог знает что о себе воображала. Раз уж она приглянулась такому умному и благочестивому человеку, как Пану-бабу, то пренебрегать этим нельзя. Моя Лабонне намного красивее ее, что бы ты там ни говорил, но и она, без всякого сомнения, выйдет замуж за человека, которого выберем мы, и никогда нас не ослушается. Если же ты будешь по-прежнему поощрять тщеславие Шучориты, нелегко нам будет выдать ее замуж.

Пореш-бабу ничего не ответил. Он давно уже избегал споров с женой, тем более если речь шла о Шучорите.

Шучорите было семь лет, когда, после рождения Шотиша, умерла ее мать. Потеряв жену, их отец, Рамшорон Халдар, вступил в «Брахмо Самадж», но вскоре, устав от враждебных выходок своих соседей, ревностно соблюдавших законы индуизма, вынужден был покинуть родные места и переселился в Дакку, где поступил на службу в почтовую контору. Там он познакомился и подружился с Порешем. Шучорита сразу же привязалась к Порешу, а потом и полюбила его, как родного отца.