Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Какая слава! Какой век!
Ах, нам тоже хотелось иметь такие костюмы из грубошерстной ткани,
С ватными валиками на плечах, от которых мужчина становится таким широкоплечим,
Что трое таких мужчин заполняют весь тротуар.
Мы тоже старались затормозить наши движения,
Неторопливо засовывать руки в карманы и медленно подниматься
Из кресел, в которых мы полулежали (словно никогда не собирались вставать),
Так подниматься, как будто переворачивается целое государство.
И мы тоже набивали рот жевательной резиной (Beechnut),
O’ которой говорили, что она при долгом употреблении
Способствует укреплению нижней челюсти,
И мы тоже сидели и вечно работали челюстями, как корова, жующая жвачку.
И мы тоже стремились придать нашим лицам пугающую непроницаемость
Тех poker face men[2],  которые казались своим согражданам
Неразрешимой загадкой.
И мы тоже всегда улыбались, как до или после успешной сделки,
Той улыбкой, которая говорит об отличном пищеварении.
И мы тоже весело похлопывали собеседников (все они — будущие клиенты!)
По плечу, по ляжке или между лопаток,
Стремясь любыми путями получить власть над этими людьми,
Лестью или угрозой. Так поступают с собакой.
Так мы подражали этой прославленной породе людей,
Которая, казалось, призвана к господству над миром,
Подвигая его вперед.

9

Какой оптимизм! Какой подъем!
Эти заводские цехи: величайшие в мире!
Автозаводы вели пропаганду деторождения: они производили автомобили (в рассрочку)
Для тех, кто еще не родился! Тем, которые
Выбрасывали вон почти не ношенные костюмы (но так,
Чтобы они тотчас же погибали, желательно в яму с негашеной известью),
Выплачивались премии! Эти мосты:
Цветущую землю они соединяли с цветущей землей!
О, они бесконечны!
Величайшие в мире! А эти небоскребы:
Они, взгромоздившие груду камней на такую высь,
Что всех переросли, озабоченно наблюдали из своего поднебесья, как новостройки,
Которые только что поднялись над землей, угрожали
Подняться выше их, городских мамонтов.
 (Кое-кто начал было опасаться, что рост городов
Уже нельзя будет остановить, что людей
Задушат те двадцатиэтажные города, которые вырастут над ними,
И что их замуруют в гробах и погребут друг под другом.)

10

И все же: какой оптимизм! Даже трупам
Румянили щеки и подрисовывали благодушную улыбку
 (Я воспроизвожу эти черты по памяти, другие
Я позабыл), так что даже
Усопшим не позволяли утратить надежду.

11