Облезлые худые кобелиС печальными, молящими глазами —Потомки тех, что из степей пришлиЗа пыльными скрипучими возами.Был победитель славен и богат,И затопил он шумною ордоюТвои дворцы, твои сады, Царьград,И предался, как сытый лев, покою.Но дни летят, летят быстрее птиц!И вот уже в Скутари{14} на погостеЧернеет лес, и тысячи гробницБелеют в кипарисах, точно кости.И прах веков упал на прах святынь,На славный город, ныне полудикий,И вой собак звучит тоской пустыньПод византийской ветхой базиликой.И пуст Сераль{15}, и смолк его фонтан,И высохли столетние деревья…Стамбул, Стамбул! Последний мертвый станПоследнего великого кочевья!
1905
Статуя рабыни-христианки
Не скрыть от дерзких взоров наготы,Но навсегда я очи опустила:Не жаль земной, мгновенной красоты, —Я красоту небесную сокрыла.
А покалипсис, VI… И Агнец снял четвертую печать.II услыхал я голос, говоривший:«Восстань, смотри!» И я взглянул: конь бледен,На нем же мощный всадник — Смерть. И АдЗа нею шел, и власть у ней былаНад четвертью земли, да умерщвляетМечом и гладом, мором и зверями.И пятую он снял печать. И виделЯ под престолом души убиенных,Вопившие: «Доколе, о владыко,Не судишь ты живущих на землеЗа нашу кровь?» И были им даныОдежды белоснежные, и былоИм сказано: да почиют, покудаСотрудники и братья их умрут,Как и они, за словеса господни.Когда же снял шестую он печать,Взглянул я вновь, и вот — до основанийПотрясся мир, и солнце стало мрачно,Как вретище, и лик луны — как кровь;II звезды устремились вниз, как в бурюНезрелый плод смоковницы, и небоСвилось, как свиток хартии, и горы,Колеблясь, с места двинулись; и всеЦари земли, вельможи и владыки,Богатые и сильные, рабыII вольные — все скрылися в пещеры,В ущелья гор, и говорят горамII камням их: «Падите и сокройтеНас от лица сидящего во славеИ гнева Агнца: ибо настаетВеликий день его всесильной кары!»