Читаем Стихотворения (сборник) полностью

Вот этого сомнения не мучат,

И нет разлада в нем с самим собой.

Мне любопытно знать, как на моем

Он поступил бы месте.

Постараюсь

Вопрос мой применить к его понятьям.

(К. Боабдилу.)

Скажи мне, Боабдил, тебе не жаль

Расстаться навсегда с твоей отчизной?

Б о а б д и л

Сеньор, весь этот андалузский край

Был наш когда-то. Нам принадлежал

Весь кругозор, что обнимает око

С зубчатых башен царственной Альгамбры,

В ту пору я, быть может, пожалел бы

О родине, как о своем добре;

Но ныне проку мало в ней, и я

Давно пустые бросил предрассудки;

Я родиной считаю всякий край,

Где золото мне сыплется в карманы.

Д о н Ж у а н

Ты судишь здраво. С этой точки зренья

Твой образ мыслей можно похвалить.

Но если бы внезапно ты нашел

Несметный клад, таких сокровищ груду,

Какие, по преданию, лежат

В заваленных подвалах под Альгамброй,

Что б сделал ты тогда?

Б о а б д и л

Сказать вам правду,

Нашедши клад, я рассудил бы тотчас,

Что больший клад еще найти возможно,

И больший бы отыскивать я начал.

Д о н Ж у а н

(про себя)

Я к этому мошеннику недаром

Сочувствие имел. Мы схожи нравом,

Но в клады я не верю уж давно!

А странно, что досель я не могу

О ней не думать! В память глубоко

Слова и голос врезались ее,

И этот взгляд испуганный, когда

Опомнилась она в моих объятьях.

Безумный дон Жуан! До коих пор

Играть тобой воображенье будет!

Стыдись хоть Боабдила. Этот ищет,

Что находить и добывать возможно,

А ты? Стыдись! Тебя смущает сон!

(К Боабдилу.)

Ты не забыл различною одеждой,

На всякий случай, запастися? Нам,

Я думаю, придется в Барселоне

Дня два иль три инкогнито прожить.

Б о а б д и л

От капуцина и до пикадора

Припасены наряды всех сортов;

Лишь стоит их доставить на фелуку.

Д о н Ж у а н

Я ночью сняться с якоря намерен,

Теперь же всех зову ко мне на пир.

Л е п о р е л л о

(вбегая в испуге)

Сеньор! Сеньор! Дворец ваш окружают

Со всех сторон святые familiares!*

Весь двор уж полон стражи; все ворота,

Все двери ими заняты! Сейчас

Арестовать придет вас их начальник!

Д о н Ж у а н

Ого! Должно быть, дон Йеронимо,

Тот новый член, которого из Рима

Они в Севилью ждут, шутить не любит!

Мы их принять готовы. Боабдил,

Твои одежды нам пришлися кстати:

Забавный мы затеем маскарад.

Ты будешь капитан, который в Кадикс

Йеронимо привез; ты ж, Лепорелло,

Ты - сам Йеронимо. Смотрите ж оба,

Я каждому его назначу роль.

____________

* Собратья (лат.), т. е. святое братство - инквизиторы.

ГАЛЕРЕЯ ВО ДВОРЦЕ

Боабдил и офицер стражи.

Б о а б д и л

С утра они в молельне заперлись.

Я подходил на цыпочках ко двери:

Там тихо все; порой лишь слышны вздохи,

А иногда невнятное рыданье

Да увещанья честного отца.

Должно быть, дон Жуан великий грешник!

Во время рейса дон Йеронимо

Мне говорил, что у него от папы

Инструкция особенная есть

Насчет сего еретика, Жуана.

О ф и ц е р

Я наряжен его арестовать;

Из уст дон Йеронимо я должен

О том услышать, как мне поступить.

Б о а б д и л

Вы подождать должны, пока они,

Свою беседу кончив, из молельни

К нам выйдут.

О ф и ц е р

Извините, капитан,

Ответственность и служба мне велят

Немедленно войти в молельню. Мне

Не можно ждать!

Б о а б д и л

Я умываю руки.

Офицер входит в боковую дверь.

КОМНАТА ВО ДВОРЦЕ

Лепорелло в креслах, одетый доминиканцем. Перед ним

на коленях дон Жуан. Входит офицер стражи.

О ф и ц е р

Отец, простите...

Л е п о р е л л о

Это что такое?

Кто смеет нас в молитве прерывать?

О ф и ц е р

Я наряжен от Sant' officio

Арестовать Жуана де Маранья.

Л е п о р е л л о

Как? Что? Теперь? При мне? Ты знаешь ли,

Мошенник... я хотел сказать: мой сын,

Что я с инструкцией от папы прислан

И сам могу тебя арестовать?

О ф и ц е р

Простите. Вот мандат мой! Я обязан

Вам предъявить комиссию мою.

Л е п о р е л л о

Где твой мандат? Давай его сюда!

Офицер подает бумагу. Лепорелло ее раздирает.

Вот твой мандат! И знай, что булла папы

Дает мне власть Жуана де Маранья,

Заблудшую, но кроткую овцу,

Благословить и от грехов очистить;

Знай, что сей самый грешник, дон Жуан,

Которого арестовать пришел ты,

Моих словес проникнулся елеем,

Отверг душой мирскую суету

И поступает кающимся братом

В Севилию, в картозский монастырь!

Не так ли, сын мой?

Д о н Ж у а н

Так, отец мой, так!

Мне мир постыл, я быть хочу монахом;

Моей беспутной, невоздержной жизни

Познал я сквернь, и алчет беспредельно

Душа молитв, а тело власяницы!

Л е п о р е л л о

Ее ты примешь, сын мой, скоро примешь;

Тебе лишь испытанье предстоит

И ты монахом будешь. Pax vobiscum!

(К. офицеру.)

Ну что! Чего стоишь, разиня рот?

Ты этого не ожидал, безбожник?

___________

* Мир вам! (лат.)

О ф и ц е р

Отец...

Л е п о р е л л о

Отец, отец! Скажи мне лучше,

Как исповедь ты нашу смел прервать?

Ты должен быть отъявленный еретик!

Распущенны вы все, я это вижу;

Но я вас подтяну. Ты знаешь ли

Железные ботинки? Пытку? Цепи?

Тюрьму? Костер? Проклятье церкви и...

И прочее, и прочее? А? Знаешь?

О ф и ц е р

Я виноват, что вас прервал, но служба...

Л е п о р е л л о

Нет, ты скажи мне, как ты не размыслил,

Что прерывать меня есть преступленье?

О ф и ц е р

Отец мой, как я смею размышлять?

Начальству должен я повиноваться.

Л е п о р е л л о

Начальству? Да. Но кто твое начальство?

О ф и ц е р

Священный трибунал.

Л е п о р е л л о

Так было прежде.

Но с той поры, как я ступил на берег,

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой А.К. Сборники

Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

Поэт Иннокентий Анненский говорил о педагогическом, воспитательном значении произведений этого поэта, религиозный мыслитель Иоанн (Шаховской) нашел в его стихотворениях и поэмах пророческий дух, а российские читатели уже многих поколений, услышав в детстве его стихи, возвращаются к ним снова и снова.Алексей Константинович Толстой (1817–1875) был наделен удивительным творческим даром – он оставил замечательные литературные произведения едва ли не во всех литературных жанрах. Но современники ценили прежде всего его поэтический гений, многообразно воплощенный в стихотворениях и поэмах, в балладах и сатире. В книгу вошло большинство написанных А.К. Толстым стихотворений и поэм, сатирические и юмористические произведения, включая сочинения Козьмы Пруткова, к созданию которых поэт имеет самое непосредственное отношение.

Алексей Константинович Толстой

Поэзия / Стихи и поэзия
Семья вурдалака
Семья вурдалака

Алексей Константинович Толстой писал прозу редко — в сущности, все его непоэтическое художественное наследие составляют роман «Князь Серебряный» и несколько рассказов. Однако эти рассказы занимают поистине выдающееся место в готической литературе и демонстрируют удивительное сочетание знакомства автора с лучшими европейскими образцами жанра и национальной оригинальности восприятия.В рассказах Толстого встают из могил жестокие упыри и охотятся на живых кровожадные вампиры-вурдалаки, оживают призраки и лица на портретах, случаются опасные и странные чудеса и царит атмосфера мрачной тайны и пугающей обреченности, не уступающая лучшим образцам европейской готики. Вторую часть сборника составляют баллады, тоже посвященные мистическим темам — оборотням и чудовищам, переходам из тела в тело и древнерусским витязям, вступающим в смертельную схватку с загадочными порождениями Тьмы.

Алексей Константинович Толстой

Мистика

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное / Документальная литература / Военная история
Палеолит СССР
Палеолит СССР

Том освещает огромный фактический материал по древнейшему периоду истории нашей Родины — древнекаменному веку. Он охватывает сотни тысяч лет, от начала четвертичного периода до начала геологической современности и представлен тысячами разнообразных памятников материальной культуры и искусства. Для датировки и интерпретации памятников широко применяются данные смежных наук — геологии, палеогеографии, антропологии, используются методы абсолютного датирования. Столь подробное, практически полное, обобщение на современном уровне знания материалов по древнекаменному веку СССР, их интерпретация и историческое осмысление предпринимаются впервые. Работа подводит итог всем предшествующим исследованиям и определяет направления развития науки.

Александр Николаевич Рогачёв , Борис Александрович Рыбаков , Зоя Александровна Абрамова , Николай Оттович Бадер , Павел Иосифович Борисковский

История
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука