Стихотворения (Золотая серия поэзии)

Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?
Отчего же вы не вслушались в слова мои, когда
кто-то властный наши души друг от друга уводил?
Чем же я вам не потрафил? Чем я вам не угодил?

Ваши взоры, словно пушки, на меня наведены,

словно я вам что-то должен… Мы друг другу не должны.
Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия.
Всё, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя.

Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,

со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
Видно, всё должно распасться. Распадайся же…
     А жаль.

«Хочу воскресить своих предков…»

А. Кушнеру

Хочу воскресить своих предков,
хоть что-нибудь в сердце сберечь.
Они словно птицы на ветках,
и мне непонятна их речь.

Живут в небесах мои бабки

и ангелов кормят с руки.
На райское пение падки,
на доброе слово легки.

Не слышно им плача и грома,

и это уже на века.
И нет у них отчего дома,
а только одни облака.

Они в кринолины одеты.

И льется божественный свет
от бабушки Елизаветы
к прабабушке Элисабет.

Детство

Я еду Тифлисом в пролетке.
Октябрь стоит золотой.
Осенние нарды и четки
повсюду стучат вразнобой.

Сапожник согнулся над хромом,

лудильщик ударил в котел,
и с уличным гамом и громом
по городу праздник пошел.

Уже за спиной Ортачала.

Кура пролегла стороной.
Мне только лишь три отстучало,
а что еще будет со мной!

Пустячное жизни мгновенье,

едва лишь запомнишь его,
но всюду царит вдохновенье,
и это превыше всего.

В застолье, в любви и коварстве,

от той и до этой стены,
и в воздухе, как в государстве,
все страсти в одну сведены.

Я еду Тифлисом в пролетке

и вижу, как осень кружит,
и локоть родной моей тетки
на белой подушке дрожит.

«В земные страсти вовлеченный…»

В земные страсти вовлеченный,
я знаю, что из тьмы на свет
шагнет однажды ангел черный
и крикнет, что спасенья нет.

Но, простодушный и несмелый,

прекрасный, как благая весть,
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.

«Отчего ты печален, художник…»

Отчего ты печален, художник —
живописец, поэт, музыкант?
На какую из бурь невозможных
ты растратил свой гордый талант?

На каком из отрезков дороги

растерял ты свои медяки?
Всё надеялся выйти в пророки,
а тебя занесло в должники.

Словно эхо поры той прекрасной,

словно память надежды былой —
то на Сретенке профиль твой ясный,
то по Пятницкой шаг удалой.

Так плати из покуда звенящих,

пот и слезы стирая со щек,
за истертые в пальцах дрожащих
холст и краски, перо и смычок.

«На Сретенке ночной надежды голос слышен…»