Стиль Мадам Шик: секреты французского шарма и безупречных манер

Сплетни

Сплетни – это соблазнительный грех. Если у вас появились сочные сведения о ком-нибудь, вам не терпится выложить их кому-нибудь! Если кто-то располагает скандальной информацией об общей знакомой, вам хочется это услышать! Но женщина с хорошими манерами любой ценой избегает сплетен. Сплетни наносят вред. Они причиняют боль. Все, что вам следует сделать, – это поставить себя на место того человека, о ком вы говорите. Вам бы хотелось, чтобы вас обсуждали подобным образом? Нет. Сама мысль об этом способна остановить вас в любой момент. Вы можете сказать несколько слов в защиту того, о ком идет речь, или просто уйти. Если уйти не получается, то молчание или смена темы действует максимально эффективно.

Неплохо было бы проанализировать, как время перед экраном изменило вашу жизнь и как продолжает менять ваше поведение. Если вам не понравится то, что вы увидите, значит, назрели перемены. Вспомните о том, насколько приятно живое человеческое общение, и не придавайте такое большое значение экрану и тому, что за ним. Реальная жизнь – это настоящее, то, что происходит сейчас. Мы никогда не знаем, сколько дней у нас впереди. Давайте проживем их во всей полноте, а не виртуально.

Выступление перед аудиторией

Речь перед слушателями. От этих слов в душе почти каждого жителя планеты появляется страх. И все же каждому из нас приходится делать это в тот или иной момент жизни. Возможно, это презентация на работе. Или вас как подружку невесты попросили произнести речь на свадьбе. Или вам нужно представить человека, выступающего на мероприятии, которое вы организовали в школе, где учится ваш ребенок. Или вам надо рассказать о книге перед классом. Дамы и господа, выступление перед аудиторией может вас испугать. Но это не обязательно, потому что у вас есть секретное оружие, и это секретное оружие – ваше умение держаться.

Когда я училась в старших классах школы, я была невероятно застенчивой. Если учительница просила меня почитать перед классом, мой голос ужасно дрожал. Не знаю, что было тому причиной, но стоило мне представить себе полную комнату людей, которые смотрят на меня и изучают, как мне сразу же хотелось убежать домой и спрятаться под одеялом до конца моих дней.

В последнем классе школы я поняла, что надо меняться. Так дальше не могло продолжаться. Сколько я буду беспокоиться о том, что обо мне подумают? Чтобы справиться с застенчивостью, я решила записаться в театральный кружок. Возможно, необходимость стоять на сцене и читать выученный наизусть монолог перед моими сверстниками была тем самым горьким, но необходимым для меня лекарством, чтобы справиться со страхом перед выступлениями на публике.

Первые несколько недель в драматическом кружке были очень трудными. Меня трясло каждый раз, когда я читала текст перед другими учениками. Я гадала, что за мазохизм заставляет меня подвергать себя такому испытанию неделю за неделей. Что, если выступления на публике просто не для меня? К счастью, гордость не позволила мне бросить драмкружок. Более того, я решила усилить собственный дискомфорт, отправившись на прослушивание для участия в школьном спектакле. В моей школе такие прослушивания проводились в присутствии зрителей. Их устраивали в актовом зале, куда приходили учителя, директор, технический персонал и другие ученики, которые тоже принимали участие в прослушивании. В зале в общей сложности было около ста человек.

Ставить собирались пьесу Ричарда Бринсли Шеридана «Соперники», и нам предстояло читать монолог на сцене. Я терпеливо ждала (в смертельном страхе) около полутора часов. Ученики и ученицы по очереди поднимались на сцену и читали либо монолог Лидии Лэнгвиш (девочки), либо капитана Джека Абсолюта (мальчики). Дожидаясь своей очереди, я уговаривала себя, что никто из них не может соперничать с Мэрил Стрип или Робертом де Ниро. Почему я опять так робею? Если все остальные могут встать и монотонно прочитать монолог, то я могу это сделать, но с настроением. Наконец меня вызвали. Сердце гулко билось в груди, когда я шла к сцене. Но когда я в луче света встала перед лицом всех этих людей, во мне что-то щелкнуло.