Стилист (СИ)

Стилист уверенно вёл машину. И так же уверенно говорил. Маруся видела, как он аккуратно переключает скорость, следит за дорогой, за знаками. И разговор у них шёл на равных.

— Да как её спасать? Она у меня бог, царь и герой. Слова поперёк не скажи. И всё, что я говорю, — сделает наоборот. А ты откуда знаешь про брачных аферистов?

— Действительно. Откуда? — пожал он плечами.

— Мы за городом. Может, у тебя дача тут где-то? — предположила Маруся.

— Надо вести разговор, и пусть музыка играет. Куда нас дорога приведёт — не знаю, но я её помню. Рассказывай что-нибудь. Про себя. Как мы с тобой дружили раньше. Расскажи мне про это.

Маша растерялась. Чтобы машина ехала, надо говорить.

— Я в детстве была неуклюжей, нерасторопной. Меня за это дразнили. Волейбол, бадминтон, вышибала, казаки-разбойники — всё, во что играли в нашем дворе, обходилось без меня. Со мной всегда проигрывали. На каток плелась позади всей компании. Кралась как ворюга, чтобы не прогнали. Там сторожила рюкзаки, потому что кататься не умела.

— А помнишь, как мы тебе коньки надели и возили по катку по очереди?

Маша вздрогнула. «Кто кого возил? Что он вспоминает?».

— Да, вы меня возили, даже когда я упала. Особенно старалась Людка из седьмого «Б». Она так громко смеялась надо мной, что после катка пришла домой хрипатая, голос сорвала.

— Вовсе не над тобой. В тот день я на каток пошёл в одежде сестрички. Мы дома часто с ней играли в переодевания. У меня такой тоненький голосок был. И я любил дурить публику. Надену юбочку, колготки её и всё что полагалось, — лифчик под блузку. Её подружки губы мне накрасят, клипсы повесят, и я с ними по улице иду, попой кручу. Наверное, это выглядело пошло, но зато очень весело. Вот в тот день на каток я пошёл в сестричкином пальто. Кривлялся перед девчонками — вот они и смеялись. Ты что, не помнишь?

— А ты в коньках до катка добирался или переодевался?

— У меня нога уже большая выросла, мужские ботинки выдали бы, что я совсем не девчонка. Пошёл на коньках. В белых фигурках. Ноги болели страшно. Я отдыхал на валиках из снега вокруг катка и вдоль тротуаров. Постепенно отставал от своей компании. Искал путь покороче, чтобы напрямую догнать их. Через дворы. А там меня схватили…

Голос у Стилиста дрогнул. Машина стала замедлять ход. Маруся видела, что ему очень трудно справиться со своими воспоминаниями.

— Повалили меня в снег возле лавочки. Я кричал. Но никто меня не спас. Четверо отморозков избили меня. А потом надругались. Я едва добрался домой, скрывая слёзы, боль и обиду. Но не это было самым худшим. В школе узнали. Вот точно говорят: не рассказывай лучшему другу то, что может узнать враг. Так что твоё розовое детство — просто малина по сравнению с моим.

Первый снег, который застревал на обочине в жухлой траве, украшал белой каймой грязную бетонку.

Маруся попыталась увести его от мрачной темы:

— Ты любишь первый снег?

— Что-то в нём есть от надежды. Закроет всю грязь, и кажется, что с чистого листа начинаешь. Но может растаять и смешаться с прежней грязью…

— Пусть сыплет подольше, — вздохнула Маруся.

— Пусть, — еле слышно отозвался он.

17. Пункт назначения

Машина уперлась в сетчатую ограду. При свете фар угадывался аккуратный двухэтажный домик в глубине сада. Юрик уверенно нащупал замок на калитке и ступил на нетронутое снежное пространство, приглашая за собой Марусю.

«Не то что наша Асинская халупа», — успела подумать она, как из глубины участка выскочил огромный рябой дог. Рявкая, он легко срезал угол палисадника, перемахнув через штакетник, и помчался, не снижая скорости, прямо на них.

Маруся закричала от страха, повалилась в снег и закрыла голову на тот случай, если этой собаке Баскервилей захочется начать с неё. Но зверь выбрал Стилиста, встал во весь рост, положив свои лапы ему на плечи. И начал с лица.

Маруся зажмурила глаза. Она слушала смачное чавканье и прерывающийся радостный голос Юрика:

— Здравствуй, Бекон. Как хорошо, что ты меня помнишь, ну, хватит уже, обслюнявил меня всего.

Открылась дверь в доме, и чья-то длинная тень в прямоугольнике света замерла на пороге.

— Неужто ты? — прозвучал растерянный вопрос. — И с тобою — дама?

Маруся с опаской поглядывала на зверя, который с лаем месил снег вокруг них. Она попыталась встать, но дог решил, что с ним играют, и с наскоку повалил её обратно в снег.

Наконец хозяйке удалось отогнать собаку от гостей, и пёс первый помчался в дом, приглашая за собой.

— Идите-ка руки мойте. Сейчас накормлю. Собаку закрыла в комнате, короткошерстный, на улице мёрзнет. Приходится держать дома. Сейчас попривыкнет, успокоится.

Хозяйке было за пятьдесят, но выглядела моложаво, стильно. Светлые волосы высоко собраны на затылке шпильками. Удивительного кроя халат с разноцветными карманами удивлял своей элегантностью.

Стилист медленно продвигался в обрывках своих воспоминаний. И не находилось никакой подсказки — кто их встретил. Собаку вспомнил, а хозяйку — нет.