Стилист (СИ)

К обеду следующего дня Маруся, ожидающая тревожного звонка из дома, отчаялась и позвонила сама. Никакой трагедии в голосе матери она не почувствовала. Та сообщила, что свадебное платье будет зеленым, и туфли под него есть.

— Женик? Уехал куда-то, наверное, за подарком. Не застала его дома. Потом следовали ничего не значащие вопросы, ответы на которые мать не слушала. Маруся вздохнула: всё-таки в глубине души она хотела, чтобы Евгений Мартынович оказался нормальным мужиком.

«Может, информация об аферисте не подтвердится. Компьютеры тоже ошибаются, зависают или поражаются вирусами.»

32. Карты раскрыты

Валентина Петровна в новом платье прохаживалась перед большим зеркалом, и ей очень хотелось поделиться своем счастьем и радостью с бывшими коллегами из общепита.

«Заодно и приглашу их на свадьбу. Они девки щедрые: всегда на дни рождения и поминки собирали хорошие деньги. А тут свадьба! Хоть и не любит эту «Крынiцу» Женик — лучшего места не найти. И звать к себе не надо, и подарок получу, и стол будет хороший — свои же», — размышляла она.

Повариха испекла яблочный пирог, купила бутылку полусладкого шампанского и шоколадных конфет.

Она уже предчувствовала, как её встретят и будут поздравлять. Настроение у невесты фонтанировало: она легко заговаривала с незнакомыми людьми, улыбалась детям, и в этот день её совсем не раздражали девки с металлическими гвоздями в носу и парни с выбритой над ушами головой с самурайскими гульками, перехваченными резинками.

На следующей остановке в вагон погрузились студенты-музыканты, и в такт колёсам загудел контрабас, запела скрипочка. А уж когда баянист подхватил мелодию, то ей захотелось заголосить что-нибудь весёлое и полезное для души.

«Это — всё неспроста делается, значит правильный праздник у меня будет!», — радовалась Валентина Петровна, услышав знакомое вступление любимой народу песни про вороного коня и догадливого есаула. Она была в голосе и кураж просто пёр из неё. Повариха встала со своего места, пару раз притопнула ногой в такт и двинулась к музыкантам, на ходу вступая в куплет, легко модулируя голосом терцию и неожиданно уходя басом в октаву.

— Ну, тётка, ты даёшь! А денег за своё выступление у нас требовать не будешь? — спросил скрипач, когда пение закончилось

— Сынки, какие деньги? За праздник денег не платят!

— Ну, тогда — всего хорошего, нам в следующий вагон. Пока движухи нет, надо протащить контрабас.

Хлопчик со скрипкой медленно шёл по проходу с льняной торбой, куда пассажиры бросали деньги за выступление. За ним потянулись его друзья. Неожиданно из тамбура в вагон вошли контролёры и заблокировали музыкантов. После долгих объяснений и препирательств с них взяли штраф и пригрозили милицией. Компанию высадили на следующей остановке.

Это была её остановка. Валентина Петровна с сочувствием смотрела, как на перрон спускался баянист с тяжёлым обшарпанным футляром. Контрабас выносили, как покойника. Скрипач сошёл последним. Студенты сели на скамейку, как видно, ожидая следующей электрички. Никто за билетами не пошёл.

— Вот вам на дорогу, не попадайтесь ещё раз, — Валентина Петровна, протянула скрипачу пятнадцать рублей. И опять удивила их.

— Тётя, вы редкий человек! А давайте мы специально сыграем для вас. Свою любимую! — улыбнулся контрабасист, показывая неровные крупные зубы.

Подёргал струны, помогая себе простуженным голосом. Остальные легко влились в предложенный ритм. Пели на английском, песня казалась знакомой. Что за чудо эти ребятки со своим неожиданным музыкальным подарком! Валентина Петровна подхватила тему, смело фантазировала, постукивала каблуками. Музыканты щурились от удовольствия, музыка получалась, и всех согревал высокий кайф импровизации. Минский район всё-таки не Минск, интересно, что за танцы-шманцы на ждановичском перроне.

И те, кто не хлопал, не пританцовывал, а просто спешил по перрону, жили и двигались, подчиняясь ритму свинга. Вот такой неожиданный весёлый день случился у Валентины Петровны, и она радовалась бы и дальше, если бы…

По перрону навстречу ей шли двое, которые испортили всё!

33. Двойной план

На новый паспорт не хватало ста долларов. И Евгений Мартынович надумал съездить к бывшей подруге из санатория, массажистке Сигуровой. Гастролирующий принц был уверен: его простят и пригласят в дом на ужин. А там добыть желаемое не составляло труда. Вторая полка на серванте, нефритовая вазочка с отколотым горлышком. Он всё не возьмёт, совесть имеет. Всё возьмёшь — хозяйка забеспокоится, скажет — «кража». А недосчитается нескольких золотых побрякушек, подумает: сама забыла, куда положила.

Он позвонил массажистке, и она обрадовалась.

В 15:30 Евгений Мартынович сошёл с электрички, в 16:00 получил прощение, в 17:З0 он уже шёл по перрону под руку с Сигуровой чтобы сесть в поезд, следующий в Минск, и носом к носу столкнулся с Валентиной Петровной, которая приехала к своим подругам — сообщить о важном событии в её жизни.

Все трое подумали, что настал конец света.