Читаем Стилист (СИ) полностью

Стилист (СИ)

Мрачному Парамонову хотелось поддержки и одобрения — в Минск он летел «нормальным человеком», без начесов, боевой раскраски, только сережка в ухе осталась от его прежнего прикида. Его вихлявая фигура появлялась то слева, то справа от Маруси. Она цыкнула на него, чтобы не путался под ногами. Обиженный Парамонов пытался кого-то вызвонить из «Карамелей», чтобы приехали за ним в аэропорт, и узнал свежую новость о Гене Голявине, жестоко избитом гопниками возле гей-клуба.

— Юрик, Гены больше нет, его убили, — прерывающийся голос Костика достиг Стилиста.

Латун остановился и вопросительно посмотрел на Марусю. Как правило, она знала все ответы на вопросы, которые ему задавали.

— Ты знаешь Гену?

— Нет! — твердо ответила Маруся.

— А ты, Олешка, знаешь Гену?

Степан отрицательно мотнул головой:

— Нет!

— Мы не знаем Гену, но выражаем семье погибшего соболезнование, закрыл тему Стилист и вернулся к разговору с Олешкой.

— Ну как же, это же был твой… — начал объяснения Парамонов, но Маруся больно наступила ему на ногу:

— Парамонов, ты ведь знаешь, из-за чего убивают возле гей-клуба!

— Ну да, конечно, можно предположить — согласно закивал Костя.

— А знаешь ли ты, Парамонов, за что убивают на улице, на выходе из аэропорта? Ты хочешь о чем-то напомнить Юрику своими дурацкими разговорами? Хочешь занять место Гены Голявина? Я вижу, ты и серёжку вдел в ухо, чтобы все видели твою ориентацию. Знаешь ведь, что серёжки носили принцы, пираты или педики. Ты явно не из принцев, и корабля твоего здесь не видно! И знаешь, что тебе скажу? Гопники есть везде! Им нравится убивать тех, у кого блестящие кнопки в ушах! Вон они смотрят на тебя, знают с кем ты дружишь, куда ходишь. Не тащи Юрика за собой в могилу. Он не помнит Гену и прежнюю свою жизнь.

Теперь Парамонову казалось, что все смотрят на помеченное женской серёжкой ухо и смеются, ненавидят и презирают его. «Снять, немедленно снять. Просто был в образе…» — бормотал он, замедляя шаги. Остановился возле киоска «Белпочта» и стал выковыривать серёжку из уха.

Маруся рванула ворот блузки, плеснула на ладонь минералки, чтобы охладить пылающее лицо. «Прости, Гена. Я не напомню о тебе».

Никто и не заметил, чего ей стоил разговор с Костиком.

Они пересекли границу таможенного контроля и вышли в зал ожидания. Сразу грянула музыка, и к потолку рванулись шары, наполненные гелием. Длинноногие девочки из «Карамелей» не дали пропасть отвергнутой коллекции. Желтые, невостребованные Парижем платья, выглядели в аэропорту очень оригинально. Модельки с удовольствием демонстировали себя, удивляя слаженностью движений. В первых рядах очень ладно солировала Геля. Короткое выступление, закончилось визгом и смехом. Усталые, вялые после перелета пассажиры охотно снимали этот желтый фейерверк на мобильники и требовали:

— Еще!

Но Геля уже остановилась. Удивила — и достаточно! Бросилась на шею Степану — и вызвала шквал аплодисментов.

— Вот она, трепещущая радость ожидания награды! Кто очень желает — обязательно получит! — ликовал Олешка.

Маруся так не считала. Ей абсолютно не было ясно: нужна ли она Стилисту.

«По-моему, я проиграла», — думала она, но внутренний голос требовал убедиться, что не только Степашке засияла счастливая звезда. Ей хотелось неопровержимых доказательств. Но получилось озвучивание некоего ультиматума:

— Наш с тобой проект закончился. Такой был уговор.

В душе Маруся надеялась, что Юрик остановит, позовёт, задаст какой-нибудь особенный вопрос — и она поедет с ним. Упрямо топила себя:

— Я доберусь на автобусе. «Давай, скажи, что ты меня довезёшь на машине»,

— К маме поедешь? — улыбка погасла на его лице.

— Куда ж ещё! — хитро строила разговор Маруся. «Ну, давай, предложи свой вариант».

— Желаю тебе удачи, — произнёс он, чуть задерживая в своих руках её пальцы.

Пережала! Но назад пути нет. Что еще можно сделать в этой ситуации? Обнять на прощанье!

Обняла и прислушивалась к его дыханию, теплу рук. Щека коснулась его щеки. Застыла чуть дольше, чем требовалось.

А он ничего не сделал, чтобы остановить её. Ни-че-го!

Не умел Стилист ухаживать за девушками!

«Ну не может, не хочет Маруся быть с ним… Недостоин, значит…»

В машину Юрика сели Геля, Степан и даже этот придурок Костик. А Маруся уехала в рейсовом автобусе. Удобно, остановка у самого дома. Только очень-очень печально, тоскливо и грустно, и душу рвет песня «Океана Эльзы» из кабины водителя:

Твій голос

Знайде мене завжди.

Твій голос

Невидимі сліди…

«Он даже не предложил отвезти меня домой. Я ему не нужна. И ребенок ему не нужен», — думала она.

«Она не захотела со мной остаться, даже машину проигнорировала, села на автобус», — страдал он, — насильно мил не будешь!».

Степашка тарабанил про себя детский стишок:

— Мышонок подумал: — сова, пропала моя голова!

Цыпленок подумал: хорек. Он маму мою уволок!

И так они друг перед другом стоит и дрожат от испуга!

А Геля добавила:

— Дурачье вы, господа хорошие.