Стилист (СИ)

Степашка пытался перехватить ее руку, но Геля в запале заскочила на скамейку, поднявшись на недосягаемую для Алешки высоту. Он обнял ее прекрасные длинные ноги и прижался к слегка испорченной фигуре, выражая всю свою неземную любовь к этой чудесной женщине, которая любила его. Он точно это знал.

— У меня есть условия для совместного проживания, — предупредила Геля. — Я никогда не надену кроссовки! Я буду всегда на каблуках!

— Ладно, можешь спать в них, — на все соглашался Олешка.

— А свадьба будет в Смиловичах!

— Смиловичи — мечта всей моей жизни, еще ни разу там не был! — рассмеялся Степашка.

54. Бинго

Ночь еще долго не кончалась: разговаривали, плакали, смеялись, искали, где припаркована машина. Наконец, ее обнаружили в соседнем дворе. Забытый знак удачи, стиля и часть имиджа Стилиста был густо украшен воронами, проживающими на рядом стоящем старом тополе. На передней водительской двери гвоздем было нацарапано: «гей». Бензин был слит, а колеса требовали компрессора.

Юрик провел пальцем по линиям, из которых уже лезла ржа.

Олешка хлопнул его по плечу:

— Ну что ж, вполне соответствует вашему виду.

Юрик вышел из процедурной и остановился у окна. Яркие солнечные пятна танцевали перед глазами, и голова слегка кружилась, как после бокала хорошего вина. Он ждал Марусю, чтобы она до конца все объяснила. Мимо пробежали две медсестрички в стильных халатиках, явно из гуманитарки.

— Стойте, — в два прыжка догнал их Юрик.

Медсестрички замахали на него рукой.

— Нет-нет, никаких вопросов. У нас пятиминутка. Вам всё Валерий Николаевич расскажет.

Стилист околачивался в коридоре больше часа и, наконец, толпа в белых халатах повалила обратно. В плотном окружении женского коллектива навстречу двигался единственный мужчина.

«Вот он и есть Валерий Николаевич», — догадался Юрик и ввинтился в толпу медиков. Приноравливаясь к шагам главного лекаря, проводящего часовые пятиминутки, спросил:

— Кровь я сдал, а что дальше?

— Дальше надо, чтобы отстоялась три дня, и сделаем переливание.

— Кому, Марусе?

— Да что ж она тебе ничего не сказала? Ну-ка, Лидочка, — окликнул он плотную блондинку, — добудь халат. Только не женский.

Через две минуты они шагали по переходу в детское отделение.

В прозрачных люльках здесь лежали торопыги, недоношенные граждане страны, которым полагалась интенсивная терапия, бережный уход, тепло, влажность и нативное молоко, то есть прямо от мамы, но через зонд, так как сосательный рефлекс у всех поголовно отсутствовал. Они напоминали игрушечных людей, вылепленных гармонично и тонко, но с некоторыми ошибками, которые срочно нужно было исправлять. Их подключали к громоздким аппаратам, доставляющим маленьким организмам то, чего им недоставало. В кювезах, несмотря на маниакальную стерильность, лежали вязаные полосатые осьминожки.

Юрик с любопытством застыл возле медсестры, которая бесстрашно вертела на пеленальном столике мальчишечку размером в батон с изюмом. Он морщился, сучил ногами и стоически терпел над собой разнообразные издевательства. Медсестра чистила ему нос компрессором, мазала животик зеленкой, делала уколы — один в маленькую сморщенную попку, другой в голову! Малыш тихонько попискивал. Похоже, на большой скандал у него не хватало силенок. Она надела на кроху подгузник и уложила его в открытый прозрачный контейнер, проверив в нем вентиляцию, температуру и влажность.

— Ну, что? — медсестра выжидательно посмотрела на Валерия Николаевича. — Опять привели. Сказано же было: не водить сюда папаш! Они только отвлекают дурацкими вопросами, пугаются и мешают работать.

— Ладно уж! — улыбнулся Валерий Николаевич. — Это Шияновский. К дитёнку мощная подмога пришла.

— Пятая кювеза от окна, — подсказала сестричка и взяла из бокса следующего малыша вместе с прицепившейся к нему самодельной игрушкой.

— А игрушки — еще не рано? Мило, конечно, но однообразно. Их будто одна бабушка вязала без особой фантазии, — удивился Стилист.

— Вот и не угадал. Молодые девчонки вяжут, волонтёры. По особой схеме: щупальца у игрушек на ощупь похожи на пуповину. Малыш трогает руками — восстанавливается кровоток, сердцебиение. Теперь осьминожков вяжут и в нашей клинике волонтеры.

— Ай да методика! — усмехнулся Юрик. Он с трудом воспринимал разноцветных уродцев, призванных восстанавливать пульс и дыхание малышне.

— Эта терапия досталась нам из Дании. Она научно обоснована, — поставила Стилиста на место строгая медсестра.

Юрик стоял над крохотным оранжево-красным детёнышем, одетым в игрушечные полосатые носочки.

Валерий Николаевич предупредил следующий его вопрос.

— Тебе жарко, а малому — холодно. У них жировой прослойки совсем нет. Шерсть согревает и стимулирует рефлекторные зоны, напоминает, что надо дышать, жить. Это немцы придумали.

Стилист прочитал на бортике кювезы: Шиян.

— Понятно. Это Марусин ребенок.

— Да, Марусин с твоей формулой крови. То есть… — терял терпение Валерий Николаевич.

— Он мой, — наконец догадался Юрик.

— Ну, наконец, началось просветление! — фыркнула сестричка. — Хочешь, дам подержать?