Стилистика русского языка и культура речи. Лексикология для речевых действий: учебное пособие

В связи с этим выясняется, что далеко не каждое слово может иметь антоним, так, напр., большинство существительных с конкретной неоценочной семантикой не имеет антонимов: мяч, автобус, огурец, сапог и т. д. Нет антонимов у имён собственных, у числительных, многих глаголов. Логическая модель противоположности реализуется в языке как антонимия только у тех слов, которые обозначают качество, противопоставленную направленность действий, состояний, признаков, свойств, а также у ограниченного круга слов со значением пространственных и временных координат. Поэтому садиться (на стул) – вставать (со стула)являются антонимами, а сидеть – стоять истинной антонимии не выражают.

Наряду с точными антонимами в речи широко используются «приблизительные», неточные антонимы, которые нередко называют квазиантонимами (Ю.Д. Апресян). Квазиантонимы – это семантически неоднородные слова, которые различаются по степени интенсивности признака, по наличию или отсутствию оценки и т. п. Так, напр., оппозиция давать – отнимать не представляет собой точной противоположности, поскольку в значении глагола отнимать есть указание на применение силы при совершении действия, а в семантической структуре глагола давать этот компонент значения отсутствует. Прилагательные бездонный и мелкий различаются не только тем, что обозначают большую и малую глубину, но и степенью обозначаемого признака: бездонный – очень большой глубины, мелкий – небольшой глубины. Ср. можно сказать: очень мелкая река, но нельзя сказать очень бездонная пропасть. Так же различаются пары слов: лютый – лёгкий (мороз); порядок – каша (ср. порядок – беспорядок); победа – крах (ср. победа – поражение); маленький – великий (ср. маленький – большой). Если говорящий использует в речи неточные антонимы, то он, как правило, стремится уравнять их семантический вес за счёт добавления новых слов с соответствующим интенсификатором значения: Все наши дамы были без ума от нового гостя. Они резко разделились на две стороны, – в одной обожали его, а в другой ненавидели до кровомщения; но без ума были и те и другие (Ф.М. Достоевский). Симметричность противопоставления обожать ('сильно любить') – ненавидеть в данном контексте достигается за счёт сложения смыслов: 'сильно ненавидеть' = 'ненавидеть + до кровомщения'. Квазиантонимами являются и стилистически разноплановые противопоставления: жениться – разжениться (прост.), дух – плоть (устар.) и др. Данные пары отражают редко воспроизводимую противоположность. Однако неточные контекстуальные антонимы в метафорических значениях могут регулярно воспроизводиться в речи в составе устойчивых сочетаний как эталоны определённых качеств, напр., полынь – мёд (ср. горечь – сладость), снег – сажа (ср. белый – чёрный, чистый – грязный): Речи, что мёд, а дела, что полынь (пословица); Речи, что снег, а дела, что сажа (пословица).

Осознание противоположности в языке всегда опиралось на определённую точку отсчёта – норму. Ещё Аристотель говорил, что добродетель – это золотая середина между двумя крайностями, напр., существует противопоставление из двух членов: безрассудство – трусость, а между ними, посередине, но ближе к безрассудству – мужество, храбрость. Человеческая коммуникация устроена таким образом, что сообщения фокусируются в основном на отклонениях от нормы и стереотипов жизни. Этим и объясняется отчасти широкая употребительность антонимов в речи. Ядро антонимии выделяют по параметру 'больше нормы – меньше нормы' (Ю.Д. Апресян).

При широком понимании в пределах антонимии рассматриваются также корреляты по признаку пола: мужчина – женщина; родственных отношений: муж – жена, брат – сестра; эмоциональной сферы: гордость – скромность и др.