Still Delicate (ЛП)

— А где дядя Джеймс? — спрашиваю. Мы должны найти и его тоже. Мама всегда говорит, что я больше подхожу на роль дяди, чем дядя Джеймс, но я не понимаю, что означает «больше подхожу».

Дядя Ал достает телефон и кому-то звонит, но я не знаю кому.

— Привет?.. Где ты?.. Ладно, а он там?.. Ты что?.. Что она там делает?.. Серьезно?.. Послушай, Роза, Эйдан ищет тебя и Скорпа… ага, я скажу ему… Просто найди его, Роза. Проверьте Нору… Ладно, вскоре увидимся. Держи меня в курсе.

— Где родители? — снова спрашиваю я у дяди Ала, потому что теперь я точно уверен, что он разговаривал с мамой по телефону, ведь он сказал «Роза», а это второе имя моей мамы. Все называют ее Роза, но только я могу называть ее мамой. И еще дядя Джеймс зовет ее «Рыжей», на что она ужасно злится. Иногда мама может очень сильно разозлиться.

— Твой папа будет здесь через минуту, дружище, — говорит мне дядя Ал. — И знаешь, твоя мама — тоже детектив.

Я только хочу спросить дядю Ала кого же пытается найти мама, как появляется папа, и в вопросе уже нет нужды, ведь я могу спросить его. Пусть папа и не живет с мамой, но он всегда знает, что она делает, потому что постоянно разговаривает с ней. А когда не разговаривает с ней, то болтает со мной о ней. Иногда Дэйзи просит его не говорить так много о маме, но я не знаю почему так, потому что лично мне очень нравится говорить о маме.

— Привет, бедствие, — произносит папа и поднимает меня на руки. Мой папа такой высокий, что я вижу абсолютно всех, когда он поднимает меня.

— А почему мама детектив?! — спрашиваю я. — Дядя Ал сказал, что мама детектив, и почему здесь еще нет дяди Джеймса, пап?

— Слишком много вопросов, — отвечает папа. — Твоя мама просто любит быть детективом, верно? Ей нравится все знать. Например, сделал ли ты домашнее задание или почистил зубы.

Мама всегда наблюдает, как я чищу зубы, потому что она думает, что если не будет наблюдать, то я не стану их чистить.

— Волшебник дерьмовый, — заявляю я папе.

— Ага, есть такое, — кивает папа и отпускает меня. Он смотрит на дядю Ала и качает головой, выглядя таким же серьезным, как тот священник в церкви, в которую нас заставляет ходить бабушка Гермиона. А затем они уходят в кабинет бабушки Гермионы и дедушки Рона, потому что это сейчас единственное место в доме, где точно никого нет. Я собираюсь проследить за ними, как настоящий детектив, поэтому крадусь следом. Они не замечают меня даже тогда, когда я заглядываю в приоткрытую дверь.

— Цито Циркумвенио? Да ты шутишь, — произносит дядя Ал. И я не знаю, что обозначает это слово, но должно быть что-то плохое, потому что теперь они оба похожи на священников.

— Хотел бы, — отвечает папа. — Роза в ярости. Лаура помогает с поисками.

— Что, черт возьми, там делает Лаура?

Ого, дядя Ал произнес плохое слово!

— Они мутили на протяжении нескольких месяцев, — говорит папа. Я не знаю, что значит «мутили», но похоже, что это слово как-то связано с рыбалкой, потому что прадедушка Артур раньше тоже рыбачил и ловил рыбу. Быть может, дядя Джеймс отправился на рыбалку с маминой подругой Лаурой? — Ей об этом известно уже с пару недель.

— И она даже не подумала, что мы имеем право знать? Между ними происходит что-то весьма подозрительное, — я так и знал, они точно отправились на рыбалку!!! — Скорп, если об этом узнают, то на его карьере можно будет поставить крест. И ему в этом случае не помогут ни хорошие тритоны. Ни совы.

Хм, странно, у дяди Перси сову зовут Тимоти.

— Честно говоря, как мне кажется, это наименьшее, о чем он должен сейчас волноваться, — говорит папа, — потому что, когда Роза его найдет, точно отправит на тот свет. И в этот раз это совсем не шутка.

Надеюсь, мама все же не убьет дядю Джеймса. Она всегда грозится это сделать, но в последний момент, обычно, передумывает. Но никогда точно не предугадаешь.

*

Когда Сибилла Трелони изрекла свое знаменитое пророчество, что один должен умереть от руки другого, потому что ни один не сможет жить, пока жив другой, она, должно быть, говорила о нас с Джеймсом Поттером.

Потому что я всегда знала, что я буду той, кто убьет его, с тех пор, как он связал меня волшебным скотчем в курятнике в Норе, когда мне было три года.

Сейчас мы в Норе, но вокруг стоит мертвая тишина. Примерно такая же мертвая, каким будет и Джеймс Поттер, когда я его найду. И такой же мертвой будет и Лаура, если она не найдет его в течение следующих десяти секунд.

— Сколько раз мне еще нужно извиниться? — вздыхает Лаура.

— Извиниться? — злобно шиплю я, когда мы заходим в дом моих дедушки и бабушки. — Не похоже, чтобы ты случайно разбила мой заварник, Лаура. Ты знала на протяжении пары недель, что Джеймс принимает это зелье, и никому не сказала ни слова. Он мог умереть. Он может быть мертв, — я чувствую, что мне просто не хватает дыхания от негодования. — А все, что ты можешь сказать — это «извини»?

По крайней мере, Лауре хватает совести сделать вид, что ей стыдно за свое поведение. И на моей памяти это впервые.

— Джеймс! — зову я. Тишина. — Гоменум ревелио!

Ни единой живой души.

— Куда теперь? — покорно спрашивает Лаура.