Still Delicate (ЛП)

Я быстро огибаю ее.

— Чего ты у меня спрашиваешь? Это ты соучастница его преступления, ты должна знать о всех его контактах с зельеварами!

— Я пыталась его остановить! — повторяет она в тысячный раз. — Я правда думала, что справлюсь самостоятельно!

— Тогда ты еще тупее, чем я считала! — кричу я. — Ладно, я отправляюсь в дом Поттеров, а ты можешь проваливать куда угодно, ты мне не нужна, — знаю, в моих словах мало логики. Но я дико волнуюсь.

— О, не будь такой заносчивой и всемогущей, Роза. Именно ты была настолько зациклена на своих проблемах со Скорпиусом, что совершенно не замечала ничего странного в поведении Джеймса!

— Ну, если бы ты сказала мне с самого начала, мы бы не оказались в такой идиотской ситуации сейчас!

Мы обе пытаемся перевести сбившееся дыхание. Не могу поверить, что была настолько глупа, чтобы допустить, что Лаура Фелпс перестала быть хладнокровной стервой. Той самой хладнокровной стервой, которая растрепала всему Хогвартсу о моей беременности. Той, кому Джеймс воздал сполна. И она это заслужила. Она заслужила всего, что с ней случилось.

— Я проверю Дырявый котел, а ты отправляйся к Поттерам, — говорит Лаура и аппарирует, прежде чем я успеваю прорычать, чтобы она отправлялась в пекло.

Когда я оказываюсь на пороге дома Поттеров я достаю запасной ключ и открываю входную дверь. Я осматриваю первый этаж, прежде чем отправиться в спальню Джеймса, которая совсем не изменилась с тех времен, когда Джеймс учился на четвертом курсе. На двери по-прежнему висит знак «Входите на свой страх и риск», а внутри плакаты с Пушками Педдл и рэпером-волшебником Пятьдесят сиклей, исполнившего знаменитые на весь волшебный мир песни «Снитч-стерва», «Шлепни мою ведьму», «Кре-Страж» и «Палочки не убивают людей, волшебники — да».

И там, на застеленной покрывалом с Пушками Педдл кровати, свернувшись клубком лежит Джеймс.

И, что удивительно, все мысли о его убийстве тут же исчезают. Он выглядит несчастным и жалким. Сломленным. Он не тот человек, которым всегда был, и он уже длительное время такой.

— Джеймс? — тихо зову я. Он не спит. Он просто смотрит на стену и дрожит. — Я могу войти? — кивает.

Слезы так и наворачиваются на глаза, когда я присаживаюсь рядом с ним и обнимаю его.

— Ох, Джеймс, до чего же ты себя довел? — всхлипываю я.

— Все нормально… — настаивает он.

— Ты что-то принимаешь?

— Нет.

Я вижу флакончик с Цито Циркумвенио на тумбочке.

— Лаура мне все рассказала, — просто говорю я.

Некоторое время Джеймс ничего не говорит, но потом я слышу, как он всхлипывает в подушку. Не уверена, что когда-либо видела, как он плачет. Душераздирающее зрелище.

— Прости, Рыжая, — бормочет он. — Пожалуйста, никому не говори.

— Джей…

— Пожалуйста, Рыжая. Прошу.

Я не отвечаю, но крепко обнимаю его за плечи и прижимаю к себе. Я всегда считала Джеймса своим братом. Он мне гораздо ближе, чем Хью. Единственный раз, когда мы с Хью были похожи на брата и сестру, это когда я была беременной, и это ужасно. Я его очень люблю, но Джеймс, Ал и я сдружились еще в детстве, а вот с Хью так и не вышло. И поскольку моя любовь к Джеймсу так сильна, я лгу ему:

— Я никому не скажу, — произношу я.

Я чарами призываю чашку и заставляю Джеймса выпить воды, это немного приводит его в чувство. Он засыпает, а я укладываю его в постель, разрешая себе наконец-то заплакать.

Теперь пришло время действовать. Я не могу пустить все на самотек. Не могу проигнорировать случившееся. И я не могу никому ничего не рассказать.

Я аппарирую обратно в родительский дом. Многие из знакомых Эйдана уже разъехались, как и некоторые родственники. Вечеринка Эйдана вылетела из головы, стоило нам со Скорпиусом уйти два часа назад.

Эйдан тут же принимается расспрашивать меня, каково это быть детективом. Он немного зациклен на них после того, как я прочитала ему историю о Шерлоке Холмсе. Я отвечаю, что это хорошо, но мне нужно поговорить с Алом и Лили.

— Перестань игнорировать меня! — кричит Эйдан. — Это мой день рождения!

— Словно мы могли об этом забыть, — говорит Хью, который перехватывает Эйдана. Он ведь должен понимать, что я сейчас на деле и у меня совершенно нет времени быть еще и матерью.

Я собираю вместе дядю Гарри, тетю Джинни, родителей, Ала, Дженни и Лили, чтобы объяснить им ситуацию. Рассказать кому-либо, что их сын или брат нуждается в реабилитации — должно быть, самое сложное. Ну, еще и выслушивать Молли. Мы сразу же аппарируем в дом Поттеров, но прежде чем я исчезаю, Скорпиус ловит меня за локоть и требует все рассказать.

— Оставь Эйдана на Хью, — говорю я ему, — думаю, тебе тоже стоит присутствовать.

— Для чего?

— Вмешательства.

*

Мои родители, чета Поттеров и Скорпиус соглашаются подождать внизу, пока я иду будить Джеймса. Он спит в той же позе, в которой я его и оставила, и мне страшно его будить. Боюсь момента, когда он спустится вниз и поймет, что я его предала. Отставить сомнения. Это для его же блага.

— Джеймс, — шепчу я, аккуратно тряся за плечо. Он что-то протестующе мычит.

— Не хочу идти на уроки, — бессвязно бормочет он. Я улыбаюсь. Старина Джеймс все еще есть где-то там внутри.