Still Delicate (ЛП)

— Каждый человек, с которым я общался на протяжении последних нескольких недель, говорил со мной так, будто я неизлечимо болен: психотерапевт, целители, родители… Чувствую себя, как гребаный четырехлетка. Даже Лаура очень милая, что совсем на нее не похоже. Я в порядке. Я был идиотом и заслужил порядочную взбучку, но, кажется, никто не собирается на меня орать, — выдохнув, Джеймс встает и начинает мерять шагами палату. — Все твердят об «исцелении любовью», но это же полное дерьмо! Я-то надеялся, что хоть ты сделаешь мне выговор — ты же хороша в этом! Но и ты — настоящее разочарование.

Подавленный гнев начинает закипать во мне, но я все еще сдерживаюсь. Джеймс очень уязвим, а я понятия не имею, как далеко могу зайти.

— Я не хочу ругать тебя, Джеймс. Я просто рада, что ты в порядке.

Джеймс выглядит немного испуганно, как и я, когда увидела его читающим книгу. Вероятно, это место творит с людьми что-то странное.

— Не хочешь ругаться, — безразлично повторяет он. — Правда? Несмотря на то, что я лгал вам все эти месяцы? Несмотря на то, что вел себя, как придурок, со всеми, кого мы знаем? Несмотря на то, что пропустил день рождения твоего сына, что не поддержал Ала, когда у Дженни случился выкидыш, что был шафером у Скорпиуса…

— ЛАДНО! — рявкаю я. — Ты был полнейшим идиотом! О чем ты вообще думал? Тебя могли вытурить из квиддичной команды — чудо, что не сделали этого! То, что ты натворил, было безрассудным, глупым и незаконным! Ты вообще когда-нибудь повзрослеешь?

— Вот об этом я и говорил…

— Передозировка зельями! Ты же знаешь, как это опасно! — меня уже не остановить. Я знала, что так и будет. — И снова отношения с Лаурой Фелпс? У тебя вообще есть мозг в этой огромной башке? Почему каждый раз результатом этих отношений становится то, что кто-то из вас чуть не убивает себя зельями?

— Я знаю, я…

— И я вообще молчу про Ала и Дженни! Они всегда тебя поддерживали во всех дурацких ситуациях, а ты не смог вытащить свою голову из задницы на один день, чтобы помочь им в трудное время! Он же твой брат, Джеймс!

— Я знаю и мне жаль…

— Тебе жаль! — истерически смеюсь я. — Ну, ладненько тогда. Тебе жаль. Извинения сразу же все исправляют! Ты мог умереть, Джеймс!

— Но не умер же!

— Но что было бы, если бы умер? Что бы я делала? Ты же самый лучший! Но такой гребаный идиот!

Губы Джеймса расплываются в ухмылке. Я так давно ее не видела, что встаю с кровати и обнимаю его.

— Ты считаешь, что я — самый лучший? — с важным видом спрашивает он, когда мы размыкаем объятия.

— Заткнись, — отвечаю я, понимая, что делать комплименты Джеймсу — в любом случае плохая идея.

— Лучше золотого мальчика Ала? И Дом?

— Ты единственный, кто никогда не осуждал меня.

Смеясь, Джеймс усаживается обратно в кресло у окна. Не смотря на то, что это место пугающее, странное и отстраненное, я осознаю, что оно помогло Джеймсу. На его щеках появился румянец, а в глазах — озорные искры, когда-то растворившиеся в его зависимости. Он выглядит лучше.

— Говорят, в пятницу меня выпишут, — сообщает Джеймс.

— Это же прекрасно, — искренне говорю я.

— Так что тебе стоит рассказать, что меня ждет, — продолжает он. — Без обид, Рыжая, но ты выглядишь неважно. Что происходит?

Я отвожу взгляд и думаю, с чего начать. Не уверена, как много могу рассказать, чтобы не выглядеть слишком зацикленной на себе.

— Ну же, я знаю, что ты хочешь поговорить о Скорпиусе. Выкладывай, — настаивает Джеймс.

И я говорю. Рассказываю ему о трудностях между Скорпиусом и Дэйзи, корни которых лежат в аллергической реакции Эйдана на арахис, которым Дэйзи случайно накормила его. Рассказываю ему о вечере, когда мы с Дэйзи следили за Скорпиусом и узнали, что он вышел из паба за руку с девушкой. Рассказываю ему о том, что Дэйзи временно ушла от Скорпиуса, и что я изо всех сил старалась игнорировать его на вечеринке по случаю победы мамы три дня назад. И, в конце концов, я рассказываю ему о беседе со Скорпиусом этим утром…

*

Скорпиус зашел ко мне этим утром, чтобы присмотреть за Эйданом в мое отсутствие. Хотя стоит признать, что Эйдану гораздо интереснее возиться с Олли, ведь он давно ее не видел. Я часто оставляю ее у Тедди и Виктуар, которые совершенно не против за ней присмотреть: у них больше места для прогулок, да и с другими животными можно поиграть. Впервые за две недели мы наконец забрали ее домой. Очевидно, что животные важнее родителей в иерархии шестилеток, так что Эйдан едва ли замечает приход Скорпиуса.

Пока сын играет с собакой в гостиной, мы со Скорпиусом общаемся на кухне. Могу сказать, это один из тех разговоров, которые обычно заканчиваются спорами или поцелуями, или и тем, и другим одновременно.

— Дэйзи вернулась, — первым заговаривает Скорпиус. — Она была в Америке. По работе.

— Ясно. И что?

— У нее было собеседование, — продолжает он. — Есть компания, которая производит метлы для квиддича в Лас-Вегасе. Мы были там в декабре…

— Когда поженились? — уточняю я со злостью.

— Да. Они давно хотели ее переманить. Хотят, чтобы она переехала туда.