Стимпанк!

– Превосходная большая мастерская, сэр Артур, – молвил чистощекий, берясь за ложку. – Но пока что не произвела ровным счетом ничего полезного.

– Про дудку не забудьте, мистер Маршвкойк, – вставил один из громил.

– Не беспокойтесь, не забуду, мистер Браун, – тонко улыбнулся тот.

Сэр Артур нервно поправил вилку на скатерти.

– Все уже почти готово, мистер Маршвкойк. Осталось несколько деталей посредничающей системы…

– По-сред-ни-чающей? – Второй громила услышал смешное слово. – Она, что ли, по средам только фурычить будет?

Тут супница как раз опустела, и я помчалась вниз, за рыбой. Когда я вернулась с печеным хариусом, мистер Маршвкойк и его друзья уже вылизали тарелки подчистую, суп сэра Артура стоял нетронутый, а мистрис Анхарад смотрела волком, чтобы не сказать хуже.

– Мне известно, что в замке Комлех водятся привидения, – говорил мистер Маршвкойк. – Об этом есть целая глава в «Замках и домах с привидениями Великобритании». Проживающий у вас призрак – основная причина, по которой мистер Уитни хочет купить дом. Он весьма охоч до всякого сверхъестественного, наш мистер Уитни из Питтсбурга. Кстати, он утверждает, что некоторые его лучшие друзья – призраки.

– Тогда, боюсь, он будет разочарован, – вставил сэр Артур. – Я вам заплачу сполна.

Мистер Маршвкойк улыбнулся.

– Конечно, сэр Артур. Тем или другим, так или иначе. Мистер Уитни очень взволнован. Кажется, он собирается сделать в Большом Зале плавательный бассейн.

Мистрис Анхарад схватила подсвечник. В другое время и в других обстоятельствах нарисовавшаяся у нее на лице ярость (рука, разумеется, прошла сквозь предмет) меня бы развеселила, но тут я сама была слишком зла, чтобы смеяться.

Сэр Артур вцепился в стол.

– Год отсрочки – вот и все, чего я прошу, мистер Маршвкойк!

– Год! Скажете тоже! Год патентное бюро будет только читать вашу заявку, а потом еще год – принимать по ней решение. Простите, сэр Артур. Усадьба в руке лучше сотни открытий… так сказать, в небе. Заплатите мне всю сумму до первого сентября, или замок Комлех – мой, как и указано в нашем контракте. Кстати сказать, изумительная рыба. Вы ее сами поймали?

Понятия не имею, как мне удалось дожить до конца ужина, не разбив хотя бы тарелку об голову мистера Маршвкойка. Хорошо еще, Мам была занята исключительно готовкой. Моя физиономия для нее – что твой детский букварь, слова простые и все большими буквами. Не надо ей знать, что сэр Артур заложил замок Комлех. Недолюбливает она должников, будет думать о нем еще хуже, чем о сэре Оуэне. А ведь бедный мальчик – просто ягненочек, заплутавший в лесу с волками. Полный лес мистеров Маршвкойков – вот где ужас-то!

Кошмарный ужин все тянулся и тянулся. Маминой стряпней наслаждались только мистер Маршвкойк и его амбалы, мистрис Анхарад цветисто и бессильно сквернословила, сэр Артур становился все белее лицом, а нос у него – все острее. Когда я собрала скатерть и выставила на стол графины, он встал.

– У меня есть кое-какие неотложные дела, прошу меня извинить, – сказал он почти твердым голосом. – Отведайте портвейна, джентльмены.

После чего ушел к себе в спальню через лестницу и захлопнул дверь.

Я хотела было постучать и сказать ему что-нибудь доброе. Но внизу меня ждала Мам с уборкой и посудой, да и ничего доброго в голову как-то не шло.

* * *

Спать мы с Мам в ту ночь должны были в замке, чтобы поутру приготовить дорогим гостям завтрак. Прибрав кухню, мы налили себя по чашке чаю и сели у огня, слишком усталые, чтобы еще о чем-то говорить. Я так измоталась, что даже почти не подскочила, когда мистрис Анхарад гаркнула мне прямо в ухо:

– Тейси, а ну, не спать! У меня новости!

Мам поежилась.

– Ну у вас тут и сквозняки! – недовольно проворчала она.

– Хуже, чем ты думаешь! – отозвалась я. – Мам, ты иди, я все запру.

Она зевнула, так, что щеки впору порвать, и беспрекословно удалилась – и благо ей, потому что мистрис Анхарад уже тараторила вовсю:

– Я все слушала, пока они пили Артуров портвейн! Это заговор, уж ты мне поверь! Замок уже продали богатому американцу, тому, с привидениями и плавательными бассейнами. И, Тейси, этот мерзавец сегодня ночью пойдет громить мастерскую, чтобы Артур уж точно не смог продать свои машины и выплатить долг!

Я вцепилась в почти остывшую чашку, одеревенев от злости и, уж конечно, совершенно проснувшись.

– Сэру Артуру скажем? – деловито осведомилась я.

– Сэру Артуру! – Что-что, а презирать госпожа замка Комлех умела. – Блеял что-то весь ужин, будто старая дева, а как только скатерть сняли, удрал и спрятался под одеяло, бедная детка! Нет уж, если кто и спасет этот дом, так только мы с тобой!

– Точно! – Я решительно поставила чашку на стол. – Тогда живо в конюшни. И молитесь, чтобы мы не опоздали!

Задержавшись, только чтобы зажечь фонарь, мы покинули кухню и через двор пробрались в конюшню. Луна, плывущая высоко в рваных облаках, со своей стороны, тоже решила поосвещать нам дорогу. В мастерской было темно, только в горне тускло тлели угли. В свете фонаря посверкивали циферблаты, шестеренки и полированные бока сэр-Артуровых машин. Пахло дегтем, углем и машинным маслом.