Стивен Хокинг. Непобедимый разум

В 1990-е годы и в начале XXI века у Хокинга практически всегда было четверо аспирантов. Написание диссертации на его кафедре занимало примерно четыре года, а у кого-то и больше, но в целом система сложилась: каждый год один из четырех учеников заканчивал аспирантуру, а другой поступал на его место – кандидатов искали по всему миру из числа тех, кто одолел кембриджский экзамен “Часть III: повышение квалификации в математике”[494]. Из сдавших экзамен отбирали предварительно сто человек, потом Хокинг беседовал с наиболее перспективными и оставлял себе одного.

Вполне соответствует обычаю, чтобы аспиранты знаменитых университетов учились у того профессора, чья специальность и область интересов наиболее им близки, и на том же основании сами профессора отбирают себе учеников. Наставник руководит работой молодого человека, а тот в свою очередь помогает профессору в исследовательской работе и в письменном ее оформлении. Взаимовыгодное соглашение, однако зачастую это означает, что на аспирантов ложится вся рутинная работа. Что же касается Хокинга, если он не уезжал на конференцию или в академический отпуск, его время почти безраздельно принадлежало ученикам, и они в ответ помогали ему, причем их труд никак не назовешь рутинным. В 1990-е годы Хокинг глубоко вникал в четыре научных вопроса, и его ученики распределяли между собой эти сферы исследования. На тот момент, когда Миале брала интервью, один аспирант занимался “проблемой виртуальных черных дыр и как они отражаются на предсказуемости”, второй – исследованием квантовой космологии и размножения черных дыр, это “одна из любимых проблем Стивена… он издавна работает над ней: происхождение вселенной и как она была создана – Святой Грааль”. Третий бился над математической формулировкой общей теории относительности, а четвертый отвечал за “стабильность струнного вакуума”[495]. Хокинг был беспощаден, вспоминает Кристоф Гальфар: “Стивен бросает своих учеников сразу на глубину”[496]. Ему нравится работать над несколькими проблемами одновременно: если застрянет в решении одной, переходит к другой и поощряет своих учеников поступать так же. Нередко бывает и так, что вместо задачи, с которой им не удалось справиться, он подсовывает более сложную.

Аспиранты рассказывали Миале об огромной роли, которую играет и в собственной работе Стивена, и в наставничестве интуиция, его изобретательная мысль, вопросы, от которых взрывается мозг, инстинкт, подсказывающий, как и где искать ответы, умение несколькими словами повернуть дискуссию в совершенно ином направлении. Порой Стивен давал лишь расплывчатые указания, и ученики напрягали все силы, пытаясь истолковать эти намеки и перевести в математическую форму. Порой он совершал один из тех огромных интуитивных скачков, которые, по его мнению, неотъемлемы от теоретической физики, и бросал студентам вызов: заполните все лакуны и попытайтесь опровергнуть наставника. В главе 17 мы видели, как Хокинг в 2003 году предложил Гальфару несколько многообещающих подходов, а Гальфар вникал в математические подробности, выясняя, насколько правильны идеи Хокинга и куда они ведут. Когда Хуан Мартин Мальдасена нашел решение парадокса исчезновения информации в черной дыре, Гальфар по поручению Хокинга полтора года изучал доклад Мальдасены, однако так и не смог понять, теряется в итоге информация или нет.

Гальфар научился формулировать вопросы и предположения так, чтобы для ответа Хокингу требовалось минимум слов.

У меня никогда не было проблем в общении с ним. Мы отлично понимаем друг друга: зрительный контакт очень помогает. И он может легко ответить “да” или “нет”, а мне этого достаточно. Понимаете, я выдвигаю идею, он говорит: “Нет, это неправильно”. Тогда я обдумываю все как следует и переспрашиваю: “Неправильно потому-то?” – и он отвечает “Да” или “Верно ли?” и тому подобное[497].

Кип Торн описывал Миале процесс развития идей в соавторстве с Хокингом: