Сто часов на планете Гондор

– А я, – говорю, – присягал государю, и дело с концом. Поэтому мое дело навести здесь порядок и покончить с мятежниками. Доспорите в другой раз, хотя как не спорь, кто против Империи, тот против Человечества. Мне надо прорваться на базу, где главные силы, мне надо узнать, как отключается внешняя защита. Как это сделать?

Я подбросил в руке парализатор и направил его на Ноэля.

– Вот, – пробормотал он, – с кем Вы связались Торн! Грубая сила…

Я пнул его ногой, демонстрирую эту самую грубую силу. Он дернулся и еще больше сжался в комок.

– Вы меня не убъете, – произнес он, – пока я Вам не расскажу того, что знаю. А я не буду рассказывать, вот и все. Скоро нас найдут, и я буду нужен Вам живой уже только для того, чтобы быть заложником, чтобы мою жизнь Вы смогли поменять на собственную и жизнь ваших спутников. Я помогу Вам остаться в живых. И Вы увидите, что этого вполне достаточно, – теперь он глядел на меня тверже.

– Ну нет, – ответил я. – Заложников набрать я еще успею. А тебя я сейчас буду убивать. До утра – долго и старательно убивать. И к утру смерть тебе покажется таким блаженством, что ты будешь о ней молить и расскажешь мне все тайны только за то, чтобы я отпустил тебя на тот свет.

У меня получилось так убедительно, что даже Торна пробрала дрожь. Глаза Ноэля опять наполнились страхом. Он смотрел на меня как затравленный зверь. Я изобразил взгляд, который видел у телесадистов в сериалах на Земле. Ноэль струхнул окончательно. Тогда я медленно стал засовывать за пояс парализатор, а потом также медленно закатывать рукава своего серого мундира, не сводя с Ноэля кровожадных глаз. Он стал хватать рукой траву, ну лице его изобразился отчаянный страх, и оно стало иссиня‑красным. Я улыбнулся жестокой улыбочкой и оскалил зубы. Похоже, мэтру не приходилось встречаться с насилием, кроме как в телесериалах, и на него все это произвело крутое впечатление.

Наконец, я сделал шаг вперед и занес над ним ногу. Нервы у бедняги, наконец, сдали.

– Постойте, постойте, – заверещал он. – Я расскажу, я собирался рассказывать!

Я пару раз пнул его, как бы еще не отойдя от запала, и произнес:

– Расскажешь, но сначала будет воспитательное мероприятие. А то ты очень много болтал не по делу.

– Нет, постойте, нет! Я боюсь, что если Вы меня изобьете, я буду не в состоянии все рассказывать, я могу потерять память!

– Остановитесь, Тони, – произнес Торн.

Я отступил на шаг, изображая видимое нежелание.

– Сейчас я все расскажу, – продолжал бормотать Ноэль.

– Где находится система защитного поля, быстро?!

– На третьей станции, не на главной.

– Отвечай правду, ведь я тебя возьму с собой и ты мучительно подохнешь, если солгал!

– Я сказал правду. Там еще несколько секретных лабораторий, даже не все члены Совета Центра знают, кто и чем там занимается. Я, например, не знаю.

– Ты бывал там?

– Да, но только трижды, у профессора Карпински. Я даже не знаю географии базы, меня проводили от КПП к третьему блоку, где его лаборатория.

– В каком блоке находится центр управления внешним полем?

– Не знаю.

– Откуда же известно, что он на этой станции?

– Кое‑что я знаю, как член Совета…

– Где третья станция?

– Около Регентбуржа, пятьдесят километров к югу.

– Ах, так это – третья станция? – вмешался Торн.

– Откуда Вы о ней‑то знаете?

– Неважно, неважно, Ноэль.

– Как туда пробраться? – продолжаю я допрос.

– Не знаю. Каждый раз при поездке туда я получал специальные кейкарды. Пароли меняются четырежды в день. Это – не здешние паршивые смитовские лаборатории.

– Как управляется поле?

– Не знаю. Не представляю даже, на каких принципах оно действует. Я не физик, я социолог.

– Но что‑то Вам известно про структуру охраны, про расположение? Любые сведения!

– Я сказал все, что знаю, клянусь. Могу добавить, что третий блок находится справа от КПП метрах в трехстах.

– Там есть серые?

– Нет, охраняют наши и, в основном, спецтехника.

– Роботы?

– Да.

– Автономные?

– Да. Хотя есть координационная связь через суперсервер.

Это плохо. Если он не врет, а он явно не врет, то прорваться на эту их станцию практически невозможно. А узнать что‑либо про их вооружение можно только там. В любом случае прорываться мне придется. И чем скорее тем лучше.

– Там есть посадочная площадка?

– Две – внешняя, у КПП, и на самой станции. Но туда разрешается садиться очень не многим.

– А если сесть неожиданно?

– Не будьте ребенком, вас сожгут прежде, чем Вы туда приблизитесь!

– Думайте, как проникнуть на базу!

– Это невозможно. Не такие головы как у меня, а тем более у Вас продумали защиту от всех неожиданностей!

Да, это малоприятное заключение. Но, похоже, что он говорит искренне. Хотя, даже самую неплохую защиту можно преодолеть. Эх, жаль нельзя связаться с ребятами с корабля! Но рейнджер‑скаут – самостоятельная боевая единица, и должен уметь решать проблемы в одиночку. Если защиту нельзя преодолеть в лоб, надо уметь обмануть. В конце концов, если один человек что‑то придумал, другой всегда может это что‑то обмануть.

Я принимаю решение: