Сто дней до конца света (СИ)

Ярость нарастала в Шамуэе с каждым шагом. Он представил себе, как они вернутся в лагерь. Он будет предъявлять ему обвинения, потребует изолировать его, как остальных. Представил, как Грим будет беззаботно оправдываться, сетовать на укус Хосе, на незнание, станет давить на то, что он полезен группе. Представил, как эти зажравшиеся свиньи в очередной раз его не послушают, а проклятый моралист Джаха или эта настойчивая сука докторша опять всех успокоят, урезонят и выставят Шамуэя каким-то психом.

— Ебаные святоши, — прошипел он.

— Чего? — не расслышав, спросил его Мерфи.

«Давай без лишних осуждений», — звучал у него в голове голос Грима, — «Бах, бах — и можешь спать с закрытыми глазами». Да, он будет.

— Запомни этот момент, Мерфи, — медленно, с угрозой в голосе, произнес Шамуэй, — Хорошенько запомни. И вспоминай каждый раз, когда решишься на какую-нибудь глупость.

Он остановился, вскинул револьвер, хорошенько прицелился и нажал на спусковой крючок. Пуля вошла в спину Грима, на вылете разорвав ему грудную клетку. Байкер опустился на колени и сразу же уткнулся лицом в землю. Шамуэй не стал пускать вторую пулю ему в голову. Пускай встанет и подумает над своими ошибками.

***

Ночью пятнадцатого сентября группа, наконец, достигла агломерации Атлантик-Сити. Какое-то время они спорили, где именно была организована безопасная зона — в самом городе или международном аэропорту, который был в его черте. К единому мнению прийти так и не удалось, поэтому окончательным аргументом стало расстояние — десять миль до аэропорта против шести до города.

Раньше Уэллс частенько ездил в Атлантик-Сити вместе с Кларк по выходным. По сравнению с Филадельфией, это был маленький город, тонкой линией растянувшийся вдоль побережья. И, несмотря на то, что там жило порядка тридцати-сорока тысяч людей, из-за большого количества приезжих в городе всегда кипела жизнь — дневная и ночная. По крайней мере, так было до всего этого. Уэллс представлял в своем воображении огни прожекторов, шум прибоя, гомон и смех людей. Ему страшно было разочароваться. Парню очень не хотелось обнаружить по прибытии еще одни руины. И причины для беспокойства были — по дороге им несколько раз попадались крупные скопления ходячих, никакого света со стороны города они не заметили, радио тоже молчало, хотя военные могли себе позволить экстренное оповещение. А самое главное — пробки на дорогах были как в сторону города, так и обратно.

Притушив свет фар, колонна медленно продвигалась по обочине. Уэллс старался не смотреть в окна, потому что часто к машинам подбредали ходячие и начинали прислоняться к окнам, пытаясь сквозь стекло укусить тех, кто был по ту сторону. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как все это началось, но Уэллса по прежнему сковывал ужас, когда он смотрел в эти мертвые, пустые лица. Сидевшая рядом с ним Кларк иногда разглядывала их с каким-то странным любопытством, словно пыталась уловить в ходячих что-то, что было скрыто от глаз. Уэллс ее понимал. Девушка хотела понять, осталось ли в них хоть что-то, действительно ли она застрелила собственного отца или это была лишь его злобная подделка? В какой-то момент, она повернулась и посмотрела на Уэллса. В салоне машины было темно, он едва мог видеть контуры ее лица, блеск глаз и губ, но он знал, что при свете дня перед ним предстал бы измученный, давно не видевший крепкого сна, человек.

После ухода из Бриджтона Кларк долго не шла ни с кем на контакт, даже у матери не получалось ее разговорить. Эбби часто не было дома и воспитанием девушки занимался, в основном, Джейк. Парня посещала жуткая мысль, что, возможно, если бы погибла Эбби, то ее отец смог бы вывести дочь из летаргии. Уэллс думал об этом первое время, однако потом просто решил взять дело в свои руки. Он начал рассказывать Кларк все то, что произошло за день. Все, что она могла упустить из виду. Уэллс рассказывал ей о группе Грима, что эти люди из себя представляли, ведь сама Кларк не шла на контакт даже с крайне дружелюбными и любопытными Заком и Эзрой. Через какое-то время он убедился, что она внимательно его слушает. А когда четыре дня назад с охоты не вернулись Хосе и Грим, она даже начала задавать вопросы. Тогда Уэллс понял, что не ошибся в подходе — чувство ответственности у Кларк могло преобладать даже над горем утраты.

— Пить хочешь? — спросил он ее.

— Да, давай, — сказала Кларк и приняла от Уэллса бутылку, приложилась к ней на пару глотков, после чего убрала обратно в багажник.

— Можешь не экономить, мы ж не в Сахару едем.

Кларк опустила взгляд, обдумывая что-то, после чего хмыкнула и снова достала бутылку, на этот раз осушив ее наполовину.

— Так-то лучше, — одобрил Уэллс.

— Эбби, ты это видишь? — спросил сидевший за рулем Джаха.

— Что там, пап?