Сто дней до приказа

И тогда он достал залохматившийся по краям конверт. Я прочитал письмо. Это была обыкновеннейшая армейская история, Елинская подружка сама написать не решилась, а попросила их общего друга, на которого наш балбес, уходя, оставил свою зазнобу. После сбивчивых предисловий -- "сердцу не прикажешь", "правда между товарищами прежде всего" -- тот хмырь сообщал, что "давно любит Люсю" и что неделю назад они подали заявку. Вот ведь какой гад! Нравится -- женись, но зачем плевать в душу парня, который, между прочим, охраняет твой блудливый покой. Мне рассказывали один случай, девчонка писала до последнего дня: люблю, жду, приезжай! Он приехал -- здрасьте! У нее давно муж и ребенок ползает. Парень, конечно, мужу в торец, ей, я думаю, тоже. И успокоился. А она ему логично объяснила: "Тебе и так было тяжело, не хотела расстраивать..." Может, случай этот -- вранье, но уж коли обманывать -- как та девчонка. Елину я сказал другое:

-- Во-первых, Серафим, рубить лучше сразу -- значит, не любила. А то, бывает, путается со всем микрорайоном и ждет. Знаешь, у девчонок такая теория появилась: главное -- верность духовная. Во-вторых, зема, давай философски. Девчонок тоже в чем-то понять можно. Вот мне одноклассница написала (написала она не мне, а Чернецкому, но в данном случае это значения не имело). Ждала парня два года, а он вернулся и смотреть не хочет: у него, видите ли, за время службы вкус изменился. А ей куда два года домашнего ареста девать? Можно ее понять?

-- Можно... Правильно ребята еще в карантине говорили: хочешь спокойной службы -- сразу забудь. Я же чувствовал, что-то у них не так! И на проводах тоже. Обидно только!

-- А мне, думаешь, не обидно было? -- сказал я и осекся. Елин смотрел на меня, ожидая продолжения. Ну уж нет! -- В общем, так,-- подытожил я.-Выбрось все из головы -- этого добра у тебя еще навалом будет! А теперь давай договоримся насчет Зуба. Я, конечно, с ним потолкую, но и ты старайся не связываться. Сам понимаешь, "этот мир придуман не нами..."

-- А, по-моему, мы сами это свинство придумали и сами мучаемся,-- вдруг выдал бывший пионерский вожак.-- Но я не буду терпеть!

-- Ну, и что ты сделаешь?

-- Я? Знаю! Вот увидишь! Я... Я...

-- Ладно тебе! "Я, я"! Лучше скажи, тебя не в честь шестикрылого Серафима назвали?

-- Н-нет! -- удивился Елин и улыбнулся, обнажив два заячьих зуба.-Просто у моего дедушки...

Но сколько крыльев было у елинского деда, я так и не узнал: дверь распахнулась, и в бытовку вошли майор Осокин и комбат Уваров. Мы вскочили.

-- Вольно. Занимайтесь своим делом,-- разрешил замполит и, оглядев бытовку, сказал: -- М-да...

Хотя сегодня воскресенье, меня нисколько не удивило появление комбата и замполита: в дни солдатских праздников, таких, как "сто дней", офицеры не знают покоя.

Осокин колупнул пальцем штукатурку, попробовал ногой расходившуюся половицу, еще раз оглядел комнату и остановил глаза на Елине.

-- Майский? -- спросил он комбата.

-- Так точно,-- подтвердил Уваров.

-- Ну, как служба? Привыкаешь? -- осведомился майор.

-- Привыкаю,-- промямлил Елин и, почувствовав, что ответ прозвучал не по-военному, добавил: --Так точно!

Вообще "так точно" и "отставить" удивительно въедливы. Я, например, замечал, как старшина Вы-совень, начав что-то делать неверно и заметив это, сам себе командует вполголоса: "Отставить!"

-- Дай-ка сюда! -- неожиданно потребовал замполит, протянув руку к кителю.-- Кто же это тебе все пуговицы с мясом выдрал?

Наступила тишина, только глухой топот доносился со второго этажа.

-- Я вас спрашиваю, товарищ рядовой! Елин стоял, опустив голову, и крутил в пальцах непришитые пуговицы.

-- Купряшин, что здесь произошло?

Я понимал, что нужно оперативно соврать: ну, зацепился и так далее. Но выгораживать Зуба мне не хотелось, ей-богу, стоило бы поглядеть, как он будет извиваться перед замполитом, потому что ефрейтор такой храбрый только с молодыми и то не со всеми: здорового Аболтыныпа он, например, старается не "напрягать". Подумав так, я открыл рот и ответил:

-- Не знаю, товарищ майор.

-- Кто командир расчета? -- Осокин дернул головой и повернулся к комбату.

-- Сержант Титаренко.

-- Это там, где Зубов? -- что-то припоминая, спросил замполит.

-- Так точно, товарищ майор. Я разберусь и вам доложу! -- торопливо заверил комбат и, выходя из бытовки вслед за побагровевшим Осокиным, резанул нас бешеным взглядом.