Сто дней до приказа

Но я и сам могу рассказать ему, что случилось потом, после письма...

* * *

Солдатское воскресенье -- это изобилие личного времени. Но расположение нашей части таково, что увольнений не бывает: идти некуда, ближайший населенный пункт -- в тридцати километрах. Раз в полгода нас возят туда для торжественного братания с местной молодежью, в основном девчонками-старшеклассницами. Не дай бог влюбиться: назначить свидание еще можно, но вот осуществить -- полная безнадега. Правда, за полигоном проходит железнодорожная ветка, но поезда пролетают наши Палестины, не останавливаясь. Как говорит старшина Высовень, жизнь пронеслась мимо, обдав грязью...

Воскресные дни у нас проходят однообразно: "салаги" пишут письма, "старики сидят в солдатской чайной или готовятся к торжественному возвращению домой, по вечерам смотрим кино в клубе или телевизор в ленкомнате, днем принимаем участие в массовых спортивных мероприятиях. Сегодня, например, товарищеская встреча по волейболу между первым и вторым дивизионами. Но я решил после завтрака заняться своим дембельским хозяйством и отправился в каптерку.

Там уже изнемогал над "парадкой" завистливый Шарипов, а у него за спиной примостился услужливый Малик и с упоением наблюдал за превращением обыкновенной уставной парадной формы в произведение самодеятельного искусства.

Камал, поставивший перед собой сложную задачу -- модно ушить форменные брюки,-- походил на сосредоточенного хирурга и, орудуя попеременно то бритвой, то ножницами, властно требовал у ассистировавшего Малика: "Булавку! Бритву!"

Вдоль стены, в два яруса, как в магазине "Одежда", висели "парадки" и шинели. Я снял с вешалок и разложил на длинном гладильном столе всю свою экипировку. Шарипов оторвался от работы и сокрушенно зацокал: моя--пушистая, словно мохеровая, шинель была предметом его постоянной зависти. В свое время ему досталась коротенькая шинелька б/у, вытертая, кое-где прожженная -- и все старания привести ее в нормальный вид ничего не дали. Тщетными оказались и попытки "махнуться" с кем-то из молодых: мол, тебе все равно, в какой служить, а мне скоро домой,-- старшина Высовень строго следил за тем, чтобы новенькое обмундирование не уплывало на "гражданку" вместе с предприимчивыми "дембелями".

Говоря честно, экипировка кое у кого -- главный предмет забот в последние полгода службы. Спроси любого задумавшегося "старика" -- он размышляет о том, как будет одет в день увольнения. Вот почему я смотрел на разложенный почти полный дембельский комплект с чувством глубокого удовлетворения. Прежде всего шинель, которую, расчесывая специальной металлической щеткой, я сделал по длине и густоте ворса похожей на лохматую шкуру странного серо-защитного зверя. Далее -- "парадка". Операцию, над которой мучился Шарипов, я уже провел и обладал роскошными брюками. На китель были нашиты совершенно новые шевроны, петлицы, а также офицерские пуговицы -- они в отличие от солдатских густо-золотого цвета. Погоны пропитаны специальным клеем, что делает их твердыми и придает элегантную четкость всему силуэту. Камал, я знаю, подложил под погоны обычные пластмассовые пластины и свалял дурака: их заставят вынуть при первом же построении. Не положено!

Рядом с "парадкой" во фланелевой тряпочке -- сияющие значки отличника боевой и политической подготовки, специалиста 2-го класса. Кроме того, совсем недавно мне удалось выменять на офицерские пуговицы комсомольский значок, не прикалывающийся, как обычно, а привинчивающийся,-- жуткий дефицит. В слесарке мне уже вытачивают для него латунное оформление в виде взлетающей ракеты. В другой фланельке -- пряжка, которую при помощи наждачной бумаги, специальной пасты и швейной иголки я довел до такого совершенства, что, глядя в отполированную поверхность, можно бриться. Нерешенная проблема--ботинки: надо бы нарастить каблуки. Все это отлично делает полковой сапожник, мой земляк, но даже из земляков к нему выстроилась такая очередь, что до меня дело дойдет лишь через месяц.

Чемодан, Он небольшой, потому что везти особенно нечего, но зато на крышке я изобразил взлетающий самолет и надпись "ДМБ-1985". Наивно думать, будто с таким чемоданом меня выпустят за ворота части, но и мы тоже два года не зря служили! Делается это так: рисунок заклеивается полиэтиленовой пленкой, хуже -- бумагой (может промокнуть) и закрашивается под цвет чемодана, когда же опасность минует, маскировка срывается. Военная хитрость!