Сто дней Наполеона

В Брюсселе барон Мюффлинг, всего за час или два до того узнавший о вторжении французов, предположил, что Блюхер будет готовиться к сражению, и старался узнать, как скоро Веллингтон сможет прийти ему на помощь.

Наполеон же предполагал, что в этом районе стоят только корпуса Цитена. Устно предоставив Груши командование правым крылом армии, он дал указания об атаке. Одна из дивизий Вандамма должна была приблизиться к противнику спереди, тогда как Груши должен был приняться за фланги посредством драгун Эксельманса. Пруссаков нужно было преследовать до Сомбреффа, где Груши должен был укрепиться на отвоеванных позициях.

Раздав приказы, Наполеон вернулся в Шарлеруа, чтобы, как сообщает Уссей, ускорить прибытие Вандамма. Возможно, причина была несколько в другом, поскольку Вандамм был энергичным военным и мало нуждался в том, чтобы его торопили. Более того, Наполеон забыл сообщить Вандамму, что он теперь должен подчиняться приказам Груши, и подобное упущение неминуемо должно было осложнить ситуацию.

Почему Наполеон столь поспешно покинул место действия, имевшее такое большое значение? Вовсе не для того, чтобы поехать по дороге на Брюссель и лично убедиться во взятии Катр-Бра, что он вполне мог сделать, если бы этот момент был для него действительно так важен, как он осознал впоследствии. Он выехал из Жийи чуть позднее 3.30, и нет никаких сведений о том, как он распорядился следующими двумя часами.

Во время его отсутствия Сульт послал донесение Жерару, приказывая ему изменить маршрут и перейти Самбру под Шатле. Жерар должен был наступать вдоль дороги на Флёрюс к Ламбюсару и помочь атаковать пруссаков, буде они там обнаружатся.

Груши нечем было подтвердить свои новые полномочия, и Вандамм, который начал день неудачно и находился не в лучшем настроении, не увидел никаких причин для того, чтобы исполнять его приказы. Генералы и маршалы Наполеона отнюдь не были людьми уступчивыми, и началась безобразная ссора. Два часа спустя, когда Наполеон появился вновь, два генерала еще не пришли к согласию относительно своих действий во время атаки. Не слыша ни одного выстрела, разгневанный Наполеон прискакал в Шарлеруа, чтобы выяснить, что происходит. Он приказал Вандамму тотчас идти в лобовую атаку на пруссаков, которые до сих пор занимали позиции у Жийи. Под руководством Наполеона атака была энергично проведена, но пруссаки прервали бой и отступили. С беспокойством глядя на их бегство, Наполеон приказал генералу Летору атаковать, но, хотя нанесенный урон был значительным, основная часть пруссаков сумела уйти невредимой.

Начав таким образом сражение, Наполеон приказал Груши продолжать преследование пруссаков, взять Флёрюс, а затем гнать их до Сомбреффа. Потом он вновь поехал в свою ставку в Шарлеруа и прибыл туда в 8 вечера, согласно армейской сводке.

Однако он так и не сообщил Вандамму о том, что им командует Груши, и когда Груши настало время приказать Вандамму взять Флёрюс, в ответ ему сообщили лишь, что Вандамм не обязан исполнять приказы командующего кавалерией и что его солдаты выбились из сил и собираются на ночлег. Кавалерия не могла действовать без пехоты, поэтому на том дело и кончилось, и стрельба затихла.

Генерал Пажоль резко высказывается о Вандамме в рапорте, посланном Груши в 10 вечера. "Похоже, - пишет он, - что этот генерал берет на себя смелость всячески мешать войне". И все же Вандамм был прекрасным солдатом. Вероятно, его войска действительно были без сил, как он и сказал; кроме того, он мог подумать, что если пруссаков той ночью так необходимо было преследовать, Наполеон лично дал бы ему указания на этот счет. Без сомнения, он ощущал некую обиду по поводу того, что Груши был назначен маршалом, в то время как он, которому эта честь полагалась бы по праву его выдающейся службы, вновь оказался в тени.

Судя по поведению Наполеона, не похоже, чтобы он считал важным энергично оттеснить пруссаков в течение дня. Без сомнения, он видел за собой некоторое преимущество и мог подождать и посмотреть, как будут развиваться события. Прибыв в свой штаб, он пообедал и отошел ко сну. Его главный секретарь барон Фейн написал принцу Жозефу Бонапарту: "Монсиньор, сейчас девять вечера. Император, будучи верхом с трех утра, вернулся чрезвычайно утомленный. Упал на кровать отдохнуть несколько часов. В полночь ему снова нужно будет сесть на лошадь. Его Величество, не имея возможности написать Вашему Высочеству, просил меня передать Вам следующие сведения:

Армия перешла Самбру под Шарлеруа, авангард находится двумя половинами на дорогах из Шарлеруа в Намюр и из Шарлеруа в Брюссель. Мы взяли в плен 1500 человек и захватили 6 артиллерийских орудий. Четыре прусских полка разбиты. Император также понес незначительные потери..."