Сто дней Наполеона

Герцог поехал шагом в свой штаб, за ним молча следовали оставшиеся в живых офицеры его штаба. Раненых перевозили в Ватерлоо на лечение, и герцог, который уезжал с поля боя в слезах, провел некоторое время рядом с многими находившимися в деревне убитыми и ранеными друзьями. «Я никогда не давал такого боя, — сказал он лорду Фицрою Сомерсету, — и я очень надеюсь, что другого такого боя в моей жизни не будет». Позднее он заметил, что если есть нечто более печальное, чем проигранное сражение, то это — сражение выигранное.

Он сел писать донесения, и через некоторое время ему принесли первые списки погибших; он вновь прослезился, пока ему вслух читали имя за именем. Когда были подсчитаны все потери, выяснилось, что убитыми, ранеными и пропавшими без вести Веллингтон потерял около 15 000 человек. Пруссаки потеряли около 7000. Предполагалось, что французы потеряли 25 000 убитыми и ранеными.

В ту ночь войска союзников расположились биваком на боевом поле, где вокруг них на площади около трех квадратных миль лежали 43 000 убитых и раненых, а также тысячи мертвых и раненых лошадей. Луна изливала леденящий свет на страшную картину, а крестьяне подворовывали, раздевая до нитки убитых и беспомощных, не брезгуя и лошадиной упряжью. Раненые пытались помочь друг другу. Время от времени какой-нибудь бонапартист-фанатик, иногда уже в агонии, рубил воздух и проклинал противника. Ранним утром на следующий день один такой солдат выплеснул в лицо капитану Мерсеру стакан воды, который тот ему подал; однако такое случалось редко. На самом деле даже на протяжении битвы солдаты с обеих сторон часто останавливались, чтобы помочь павшим вне зависимости от национальности. Полковник Фредерик Понсонби, которому пришлось пролежать на поле много часов с семью серьезными ранениями, впоследствии говорил, что считает себя обязанным жизнью одному французскому офицеру, который остановился и дал ему отхлебнуть бренди.

На поле боя самым тяжелым испытанием для раненых и чересчур уставших, чтобы двигаться, была нехватка воды. Капитан Мерсер, поспав непродолжительное время неспокойным сном, поднялся и посмотрел вокруг. В свете луны на равнину Ватерлоо спустилась холодная тишина, и его взору открылось зрелище еще более жуткое, нежели сама битва, во время которой мысли были сосредоточены на победе, а шум и сумятица отвлекали внимание. Местами мертвые и умирающие, люди и лошади лежали сбитыми в высокие груды; кое-где можно было видеть, как человек с трудом поднимался на ноги, шатаясь делал несколько шагов, спотыкался и снова падал. Вне себя от ужаса, капитан Мерсер бродил по полю, не в силах уснуть. Помощь приходила медленно и совершенно не соответствовала масштабам свершившейся трагедии.

Прусская кавалерия во главе с Гнейзенау преследовала французов по дороге на Шарлеруа, но не смогла сломить два квадрата гренадеров и была вынуждена отступить и уйти из пределов их досягаемости. Им и так было чем заняться: в тылу находилось огромное количество дезертиров, они преследовали их по полям, сея повсюду ужас грохотом своих барабанов. За Гнейзенау с его кавалерией по дороге шел Блюхер вместе с пехотой корпуса Бюлова. Те французские солдаты, что не смогли бежать перед гренадерами, оказались в ужасном положении. Для значительной части правого крыла армии после падения Планшенуа пути к отступлению оказались отрезаны, большинство из них погибли или были взяты в плен. Пять-шесть тысяч солдат пехоты Рейля собрались вместе и отступали по открытому пространству, примерно в миле к западу от дороги. Но пруссаки настигли их, и многие были тут же преданы смерти; выжившие побросали оружие и разбежались. Спастись смогли лишь солдаты левого края французов. Уланы Пире и те кирасиры, у кого еще оставались лошади, направились по дороге на Мальплак и невредимыми добрались до границы. Артиллерия попала в руки союзников.

Генерал Пти, обнаружив, что пруссаки остались в тылу, перестроил гренадеров и позволил им маршировать колоннами. Им оставалось дойти примерно половину лье (лиги) до Женаппа. В то же время Наполеон покинул свой эскорт из егерей, поскольку пруссаки ему сейчас не угрожали, и в сопровождении личных помощников поскакал галопом в Женапп, где, по мнению Уссея, он надеялся задержать и собрать остатки своей армии. На самом деле, как станет ясно далее, он и не пытался это сделать.

Увидев, что дорога забита дезертирами, он продолжил путь по боковым улицам. Декостер пока что находился с ним и должен был знать, что существует еще одна переправа через Диль, по мосту в Вэй, деревушку, расположенную в четверти мили от Женаппа; но Наполеон не стал переправляться в Вэй, возможно, потому, что его дорожный экипаж был отослан в Женапп и он надеялся продолжить в нем свой путь.