Сто дней Наполеона

Погода была по-прежнему прекрасной, небо соперничало с морем в глубоких голубых тонах, гавань была полна маленьких суденышек, и разноцветные паруса мелькали, отражаясь в воде. Всю Англию объединяло одно чувство — потрясение. Двадцать лет Наполеон был почти легендарным пугалом, о котором нельзя было даже помыслить, что его можно схватить и выставить на обозрение. Даже наличие на борту Королевского флота самого дьявола вряд ли вызвало бы большее удивление, и, поскольку стояли прекрасные летние дни, все дороги на запад звенели от лошадиных подков, так как все, кто имел к тому досуг и средства, спешили увидеть его своими глазами.

В Торбее его действительно можно было увидеть. Каждый день он прогуливался по палубе и раскланивался с бесчисленными англичанами, которые приподнимали перед ним шляпы, проплывая мимо на яхтах и гребных лодках. Не одна молодая девушка, которую няня в детстве пугала тем, что Бони заберет ее, если она будет плохо себя вести, была очень удивлена, увидев, что он обычный человек, совсем как другие, и даже выглядит спокойным и приветливым. Во всем его облике, в его силуэте было что-то, что трогало людей и даже заставляло их чувствовать потребность чем-то ему угодить. Джентльмены Девона посылали ему корзины с фруктами из своих садов, и он получал множество знаков уважения.

Дни шли, зрителей прибывало все больше и больше, маленькие лодки сталкивались вблизи «Bellerophon», приблизиться к которому стало трудно. Изо всех сил пытаясь хотя бы мельком увидеть знаменитого пленника, многие люди падали в воду, и даже несколько человек утонули. Наконец была осознана необходимость запретить публике приближаться к кораблю.

Наполеон надеялся высадиться на берег. Но затем узнал, что ему не будет дарована жизнь гражданина Англии, к которой он так стремился. Победителями было решено, что его отправят в ссылку под тщательным наблюдением, дабы он снова не смог бежать. Англии, как обладательнице отдаленных островов и флота, необходимого для охраны, выпала честь стать его тюремщиком. Местом заключения был избран остров Святой Елены.

Он протестовал, но ничего более не мог поделать и был вынужден смириться. Его под охраной доставили в Плимут, где перевели на корабль «Нортумберленд». Окруженный преданными друзьями, решившими сопровождать его, он поднял парус для вполне сносного изгнанничества, которое ему суждено было провести, сочиняя свою собственную историю. 7 августа огромные паруса «Нортумберленда» растаяли в тумане, и Наполеон покинул берега Англии, унесенный далеко от Европы, чьи старые, беззаботные традиции жестко определенных приемов военного искусства были разрушены его гигантоманией, продуктом коей явилась его власть и коей его честолюбие помогло утвердиться.

Наполеон Бонапарт: парадоксы триумфатора (Вместо послесловия)

Вы перевернули финальную страницу книги о Наполеоне Бонапарте. Книги о последнем кратком периоде правления человека, изменившего мировой порядок и в конце концов из мирового порядка вычеркнутого. Книги об изгнаннике, который вернулся императором, чтобы через несколько месяцев стать снова изгнанником — на сей раз уже навсегда. Вы перевернули последнюю страницу этого тонкого, проницательного и во всех отношениях достойного исследования и, удовлетворенные, захлопнули очередной научно-популярный исторический том. Стиль оценен, знания получены — пора ставить новенькую книжку, может быть, еще пахнущую свежей типографской краской, на полку к другим таким же книжкам, уже начинающим слегка желтеть от неумолимого времени.

Пора тем более, что излучаемое текстом Эдит Саундерс (Сондерс) ироническое миролюбие — явное свидетельство научной выверенности и строгости исследования — настраивает на успокаивающий лад. Мы же, однако, в продолжение и парадоксальное дополнение к сказанному автором, попробуем выбить читателя из спокойной колеи, задав язвительные, «колючие» и пристрастные вопросы персонажу этого произведения, задав направление сомнения и беспокойного поиска — вероятно, не вполне научное, зато прекрасно резонирующее со стилем книги, подобно эффекту «контрастного душа». Мы погрузимся в стихию событий, вынесших Бонапарта на пьедестал славы, и почувствуем дыхание событий, его с этого пьедестала низвергших. Мы проследим начало и конец, патетическую завязку и трагический финал — не для того, чтобы разрешить все недомолвки и успокоиться в лоне какой-нибудь точки зрения, но для того, чтобы почувствовать яркое и живое противоречие фактов, всю жизнь сопутствовавших многогранной натуре великого французского императора.

I. Рождение властителя