Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.

12 апреля Жан Элен опубликовал во французской «Le Monde» репортаж о трагедии в Гикондо[1245], а 16 апреля «The New York Times» сообщила читателям, что «почти 1200 мужчин, женщин и детей были застрелены или забиты до смерти в церкви, где они искали убежища»[1246]. 17 апреля началась информационная кампания руандийских беженцев, с умевших выбраться из страны, в первую очередь в Бельгии. Важную роль в распространении правдивых сведений о геноциде сыграли руандийские правозащитники Альфонс-Мари Нкубито, один из основателей Руандийской ассоциации защиты прав человека, и Моника Мужавамарийя, которая 19 апреля приехала в Вашингтон, чтобы установить контакты с официальными лицами из администрации Билла Клинтона. 18 апреля «Los Angeles Times» напечатала свидетельство одного очевидца о боях между армией и повстанцами в Кигали и творимых там бесчинствах: «Выглядит так, будто хаос набирает скорость. Повсюду резня. Армия получает удовольствие от убийств гражданского населения, а гражданские нападают друг на друга в порыве этнической мести. <…> В тяжелом положении находятся женщины, их сначала насилуют, а затем убивают»[1247]. А 19 апреля «Human rights watch» обнародовала обращение к Председателю СБ Колину Китингу, где говорилось: «В настоящее время зверства распространились, и международные гуманитарные организации подсчитали, что, возможно, за последние две недели погибло до 100 тыс. человек»[1248]. Эту цифру подтвердил МКК, и она немедленно была подхвачена западными СМИ[1249]. 24 апреля Дженифер Пармели написала в «The Washington Post»: «…мир в ужасе обратил свой взор на сцены резни. Женщины и дети были разрублены на куски бандитами, орудовавшими мачете, которые наслаждались видом крови; головы и конечности жертв аккуратно сортировались и складывались – порядок среди хаоса, пробирающий до костей, что напоминает о холокосте»[1250].

Таким образом, мировые лидеры не могли не быть в курсе происходившего в Руанде. По словам Джеймса Вудса, имело место «…нежелание оценивать факты, которые были предъявлены тогда как Белому дому, так и любому другому. Они знали. Они предпочли не знать, и они предпочли бездействовать»[1251]. При этом политики хорошо понимали, что они делают и какие последствия это может иметь. 19 апреля Сьюзен Райс, курировавшая в СНБ международные организации и миротворческие операции, задала на официальном межведомственном совещании вопрос: «Если мы будем использовать слово “геноцид” и при этом проявлять полное бездействие, как это повлияет на ноябрьские выборы <в Конгресс>?»[1252]

Решение СБ о сокращении сил и мандата МООНПР было принято как раз тогда, когда мировые СМИ писали о 100 тыс. погибших в Руанде, когда слово «геноцид» уже широко использовалось журналистами и всего несколько часов спустя после призыва МКК к ведущим державам мира оказать масштабную гуманитарную помощь Руанде, переживающей трагедию «такого размаха, какую МКК редко видел»[1253]. Неудивительно, что на фоне этих сообщений Резолюция № 912 была воспринята прессой весьма критически. «ООН оставляет Руанду во власти убийц» – гласил заголовок статьи в «The Observer» 24 апреля. В свою очередь политики попытались убедить и общественное мнение, и самих себя в том, что резолюция СБ является крупным достижением. Олбрайт заявила, что «небольшая каркасная» миссия останется в Кигали, чтобы «продемонстрировать волю международного сообщества»[1254]. Ричард Кларк послал Лэйку меморандум, сообщив, что слова по поводу «безопасности и защиты руандийцев, находящихся под защитой ООН, были включены <по настоянию делегации> США… в конце дня, чтобы помешать намерению СБ ООН бросить <этих людей>… при сокращении числа миротворцев до 270, хотя тот единодушно к этому склонялся»[1255]. Таким образом, получалось, что именно США в самый последний момент спасли МООНПР от полной ликвидации, а руандийских беженцев в Кигали от неминуемой гибели!

Международные благотворительные организации резко осудили Резолюцию № 912, указав, что она только ухудшит ситуацию. «Мы возмущены этим близоруким, бессердечным решением», – заявил Дэвид Брейер, глава британско-ирландского агентства «Oxfam». «Мы потрясены, – вторил ему представитель лондонской “Христианской помощи”, – лицемерием международного сообщества. Оно пообещало гуманитарную помощь жертвам столкновений в Руанде, а затем предприняло шаг, который гарантирует, что ничто из этой крайне необходимой помощи не дойдет до тех, кто в ней нуждается»[1256]. Благотворительные организации обвинили СБ в двойных стандартах. «Горькая ирония заключается в том, – сказал Брейер, – что решение по Руанде было принято в тот же самый день, когда Совет Безопасности проголосовал за наращивание усилий для защиты жителей Горажде»[1257].