Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.

Конечно, часть журналистов разделяла взгляды западной политической элиты, видевшей в кровавых африканских политических катаклизмах нечто подобное природным бедствиям. В передовице в «St. Louis Post-Dispatch» от 20 апреля говорилось: «С одной стороны, геноцид в Руанде, кажется, ставит в тупик. С другой, он столь же предсказуем, как очередная африканская засуха. Этот конфликт типичен для застарелых этнических распрей и политического соперничества, отчасти колониальных по происхождению, которые продолжают раздирать Африку. И самое худшее, вероятно, еще впереди. <…> Есть опасение, что этническая вражда, политические рас при и экономическая депрессия, которые стоят по большей части за нестабильностью в Африке, будут нарастать и всё чаще вызывать <подобные> взрывы в следующем столетии»[1223]. Мэтью Пэрис писал 11 апреля в лондонской «The Times»: «Ничто лучше не иллюстрирует скрытый расизм английской интеллигенции, чем наше молчание по поводу самых последних жестокостей на востоке Центральной Африки. У нас множество новостей, но нет комментариев. Это не потому, что у англичан нет своего мнения, но потому, что у них всех одно мнение. Они думают, что эти люди – дикари и что с этим ничего нельзя поделать»[1224].

В то же время западные журналисты не пытались скрыть страшной правды о событиях в Руанде, тем более что их исключительность и связанные с ними индивидуальные человеческие трагедии естественно привлекали внимание. Уже с 8 апреля они сообщали о размахе и жестокости резни и о ее этническом характере. 9 апреля на первой странице «Washihgton Post» рассказала об убийстве руандийцев, сотрудников ведущих международных благотворительных организаций, «на глазах у своих устрашенных коллег-иностранцев»[1225]. Воскресный номер «The New York Times» 10 апреля посвятил Руанде первую страницу, где были процитированы слова Эрве Легийюзика, медицинского координатора МКК, что счет жертв идет не на тысячи, а на десятки тысяч и что трупы повсюду – «в домах, на улицах, везде»[1226]. В тот же день эту статью перепечатала «Los Angeles Daily News»[1227]. О десятках тысяч погибших сообщили столичная «The Washington Times»[1228], техасская «Austin American-Statesman»[1229], миссурийская «St.-Louis Post-Dispatch»[1230], канадская «The Toronto Star»[1231], британская «The Independent»[1232], на следующий день – канадские «The Hamilton Spectator»[1233], «Globe and Mail»[1234] и британская «Financial Times»[1235]. 10-го же апреля эту цифру фактически подтвердил госсекретарь Кристофер в программе «Встреча с прессой»: «Была ужасная ситуация с тысячами, возможно, десятками тысяч убитых, и мы были очень счастливы, что нам удалась эвакуация, которая, я думаю, прошла весьма хорошо, американцы ушли, и ни один из них не пострадал»[1236].

В этот же день Кейт Ричберг на первой странице «The Washington Post» сообщил о «горе трупов шесть футов в высоту» у главного госпиталя Кигали[1237], корреспондент «Reuters» Питер Смердон рассказал, как «пьяные солдаты и банды молодежи, вооруженные мачете, делят улицы холмистой столицы Руанды Кигали, покрытые грудами искалеченных гниющих тел»[1238], Линдси Хилсам опубликовал репортаж о резне в церкви Гикондо[1239], а Ричард Дауден в «The Independent», характеризуя происходящее в Руанде, впервые в западной прессе употребил термин «геноцид»[1240]. На следующий день его использовали французские журналисты Жан Филипп Сеппи в «Liberation» в очерке о резне в церкви Гикондо («Это – геноцид тутси, и принимая во внимание его скорость, скоро все будет кончено»[1241]) и Мадлен Мукабагано, корреспондент МФР, в «Le Parisien» (президентская гвардия и милиция стремятся «уничтожить всех сторонников демократии и одновременно окончательно ликвидировать всех тутси, совершив настоящий геноцид»[1242]). 12 апреля термин «геноцид» появился в очерке Джима Холта (в цитате) на первой странице канадской «The Hamilton Spectator»[1243], а 13 апреля в статье Жана-Поля Дюшато в бельгийской «La Libre Belgique»[1244].