Сто двенадцатый коридор

– Очень значительный эксцентриситет из-за смещения центра тяжести. Значит, переменная гравитация. Слишком быстрое вращение, в силу которого идет интенсивное разрушение конструкции. Нет никакой гарантии, что на наши головы не свалится несколько тонн металла.

У основания каждой из четырех спиц бублика массивные цилиндры – в бронированных камерах размещалось все жизненно важное. Там были системы жизнеобеспечения, центры управления, жилые помещения, аварийные и спасательные средства. Кроме того, с одной стороны – причальные шлюзы. Где-то, в одной из этих мрачных жестянок огромного размера прятался комочек живой плоти – человек. Александр поежился, представив себе страдания ученого: без малейшей, практически, надежды на спасение, в полном одиночестве, в бог весть, какой, не воспринимаемой разумом дали. Вот он, ад. Да еще непонятно за какие грехи досталось.

Он отбарабанил по краю приборной консоли похоронный маршик.

– Ну что, помощница, как определить, где наш искомый находится?

Анна пожала плечами:

– Понятия не имею. Сканировать биолокатором можно только с близкого расстояния. Толщина оболочки такова, что даже прямое определение смажется процентов на шестьдесят. Да и то, если объект будет находиться в непосредственной близости у оболочки. Если в глубине блока – сканировать вообще бессмысленно.

Александр невесело засмеялся:

– То есть, имеем полное отсутствие чудес. Придется по старинке, дедуктивным методом. Итак, любой нормальный ученый, да еще имея в своем распоряжении такие потрясающие результаты, станет дневать и ночевать возле этих самых результатов. Ну-с, скажи-ка мне, Анюта, где находится группа синтеза?

– Правая сторона по вращению, блок № 2.

– Вот это и есть точка наших интересов. Готовь бот, а я схожу, – он замялся, – бельишко переменю.

Помощница удивленно взглянула на него;

– Это еще зачем?

Александр неохотно сказал:

– Обычай такой: перед опасным делом положено белье сменить. Мало ли что может случиться… Одним словом, перед Господом надо в приличном виде предстать. Традиции этой уже много столетий. Раньше моряки ее тщательно придерживались, теперь космонавты, астронавты и прочая летающая братия.

Помощница серьезно посмотрела на него:

– А мне тоже надо?

Александр чуть было не ляпнул – тебе не обязательно. Вовремя спохватился и тоже очень серьезно сказал:

– Положено всем: верующим и неверующим, православным, мусульманам и буддистам. Командующим и простой техноте. Всему экипажу.

Бедный синтетический цыпленок, почти счастливый от приобщения к важнейшим человеческим делам, полетел менять трусики.

В выносном ангаре расположились десантный бот и спасательная капсула. Еще одна находилась непосредственно в корпусе корабля, в бронированном отсеке – на самый крайний случай. Тупоносое тело бота с треугольным крылом и скошенным вертикальным оперением висело над люком. Рядом примостилась капсула. Шлюзов не было. Собственно, сам ангар и был шлюзом. Это представляло большое неудобство, но размеры корабля не позволяли иметь автономные шлюзовые системы.

Во входном коллекторе в нишах подвешены скафандры. Александр, сопя, вколачивал ноги в плотно сидящие сапоги. Анна держала наготове верхнюю часть. Можно было, конечно, и самому одеться, но ему было почему-то приятно. Просунул руки в скользкую подкладку, помощница стала застегивать молнии, встретилась с ним взглядом. Вновь выползла острая тоска. Он, не долго раздумывая, стал целовать ее закинутое лицо. Нежно запустил пальцы в крупные кольца волос – давно хотелось это сделать. Анна вначале растерялась, потом робко стала гладить его по щеке – щенок, наконец, примостился под курткой. Он с трудом оторвался – ах, как все не вовремя. Еще раз поворошил ей волосы:

– Одевайся, голубка.

Она помогла присоединить шлем, потом нырнула в свой скафандр, сноровисто застегнулась, надела шлем. За остеклением вспыхнули оранжевые огоньки индикаторов, осветив ее сияющее лицо.

Ужасное предчувствие свело ему грудь судорогой. Он тяжело, прерывисто задышал, лицо исказилось. Пронзительно пискнул тревожный сигнал, засветилась ярко-красная точка на запястье. Анна настраивала радиосвязь, встревожено взглянула на него:

– Что с вами, командир?

Он пробормотал:

– Ничего, это сейчас пройдет, – и вышел из отсека.

Пошел по короткому подвесному мостику к носу челнока и стал спускаться по лесенке в открытый верхний люк. С трудом протиснулся через маленькую шлюзовую камеру, влез в пилотскую кабину. Чертыхался сквозь зубы, упаковываясь в кресло. Господи, какая теснота! Для кого они там конструируют эти проклятые летающие калоши? Должно быть, для пигмеев. Ах, вон для кого – Анна ловко скользнула в правое кресло и уже застегнула привязные ремни.

Пока он сопел над центральным замком привязных ремней, помощница подсоединила коммуникации к его скафандру – воздух, интерком, бортовое электропитание и компьютерный порт.

Разнежено сказал:

– Солнышко, я без тебя летать больше никуда не стану. Как приятно иметь персональную нянечку.

Солнышко счастливо засмеялось.