Сто имён одной воровки

Калитка с громким хлопком закрылась, дядюшка Гейб тяжело вздохнул, Вик озадаченно глянул на Мию. Не то чтобы ей стало стыдно — рассказывая про свою мифическую тётку, Мия почти что поверила в её существование, как и всегда это бывало с особенно удачной ложью. Да даже если бы её рассказ был сущей правдой — это же не значило, что их обязательно должны были пустить? Так что нет, стыдно ей не было, только досадно, что такой прекрасный план вылетел в трубу и теперь ей нужно будет как-то улизнуть от попутчиков, пробраться во владения господина Сибелиуса, ещё и через стену эту проклятущую перемахивать. Калитка снова приоткрылась, и из неё высунулся всё тот же стражник, только теперь с массивной аркебузой в руках. Он затряс оружием и выкрикнул:

— А ну пшли отсюдова, паршивцы, не то собак спущу!

Пришлось по-быстрому разворачивать телегу и как можно скорее уезжать подальше от особняка и его неуравновешенной стражи. Мия снова разместилась на сене и задумалась, непроизвольно накручивая волосы на палец. Ей нужно было назад, в проклятый зверинец за этой паршивой рогатой лошадью, ей срочно нужно было придумать новый план действий, кстати, включающий в себя перелезание через высоченную стену и игру в прятки с собаками, про которых говорил стражник, да только с каждой минутой в этой скрипучей телеге она уезжала всё дальше и дальше…

— Да Корсе под хвост это всё!

Тут телегу сильно тряхнуло и наклонило, рыжий громко заржал, Мия от неожиданности прикусила щёку и скривилась, больно ударившись спиной об бортик. Дядюшка Гейб, пересыпая речь дурными словами, слез с козел и зашёл куда-то за телегу, Мия тоже выглянула наружу, потирая ушибленное место. Вик, уже соскочивший с бурого, ловил катившееся по дороге колесо, то самое, которое они ещё вчера чинили. На лице восседавшего на ослике Олли читалось уныние.

— Вот ведь засранное, прости дочка, колесо! Едва ли не каждый день с оси сходит, как не прилаживай.

— Так колымага эта постарше нашего Олли будет. — Вик наконец поймал колесо и принёс его к телеге, после чего полез внутрь за инструментами.

— А может, и старше тебя, сопляка.

По возвращении в город не забыть бы дар Демитии принести, ибо кто, если не она, так удачно всё подстроила? Мия спрыгнула с телеги, потянулась и оправила рубаху:

— Я за водой до ручья съезжу, тут вроде невдалеке он.

— Давай, дочка. Кабы нам не до ночи с этой рухлядью валандаться.

Дядюшка Гейб уже склонился над осью и ковырял её каким-то инструментом. Пользуясь тем, что он не видит, Мия встала на цыпочки и прильнула к стоявшему рядом Вику, быстро поцеловав его в колючую щёку.

— Я быстро, — шепнула она и как можно скорее отстранилась, дабы больше не смотреть ему в глаза. Врать она, конечно, умела и ничего плохого в этом не видела, но именно эта ложь смутила её так сильно, что лицо опалило румянцем.

Забравшись в седло, Мия направила бурого вперед по дороге, в сторону главного тракта. Где-то там и правда тёк ручей, но до него она не добралась — как только телега скрылась за поворотом, она свернула в лес, отъехала подальше от дороги, развернула бурого и неспешно направилась в сторону особняка. На её счастье, лес был не слишком густым, без обильного подлеска, зарослей кустарника и буреломов, так что конь шёл ровно, не спотыкаясь, разве что Мие приходилось то и дело склоняться к лошадиной шее, чтобы не получать ветками по лицу.

Особняк она объехала по широкой дуге, внимательно присматриваясь и прислушиваясь, чтобы, упаси Демития, не нарваться на стражу или ещё кого. Когда заходящее солнце уже расписало небо кармином, Мия стреножила коня и крепко привязала его к дубу, предварительно хорошенько напоив и повесив на шею мешок с овсом. В таком виде бурый её до утра спокойно дождётся, а больше времени ей и не потребуется. Свои волосы она забрала в тугой узел на затылке и сверху надела колпак, намотала на лицо тонкий шарф и закрепила его над ушами так, чтобы осталась только тонкая щелочка для глаз, обернула несколько раз вокруг бёдер длинную веревку с «кошачьей лапой» на конце — похожим на якорь четырехконечным крюком, с помощью которого удобно было залезать на стены. За голенище сапога, к спрятанному там кинжалу, сунула несколько отмычек, в сумку на поясе положила огнёвку, а на запястье нацепила кожаный браслет с висящим на нем металлическим ажурным шариком. Внутри того шарика лежал так называемый «ловец запаха» — хитрое алхимическое изделие, правда, внешне напоминавшее кусок тщательно пережёванной тряпки. Помещённый поближе к открытому участку кожи, он полностью стирал запах человеческого тела, что сильно облегчало работу в охраняемых собаками поместьях. Всего-то и нужно было не попадаться этим тварям, впрочем как и стражникам, на глаза — ведь зелья невидимости пока никто из алхимиков не изобрёл. Единственным недостатком ловца было то, что хватало его ненадолго — через пять-шесть часов он полностью выдохнется, так что времени у Мии было не слишком много.