Сто историй любви Джульетты

Я улыбаюсь про себя. Я знаю больше секретов этого особняка, чем он. На балкон второго этажа выходит красивый голубоглазый мужчина в халате, с густой копной темных волос. По моему телу проходит электрический разряд. Я вдруг вспоминаю, что сегодня десятое июля, и у меня на секунду перехватывает дыхание.

Нет, это не считается. Мы с Себастьеном уже встречались. И вообще, сегодняшний день не подходит для проклятий. Он создан для радостных начинаний и окончательного разрыва с прошлым.

Проклятие снято, напоминаю я себе, делаю глубокий вдох, и мне начинает казаться, что все встало на свои места.

Себастьен меня еще не видит. Я отбрасываю мысли о сегодняшней дате, улыбаюсь и кричу:

– О, Ромео! Где ты, Ромео?

Услышав мой голос, Себастьен опускает взгляд. Его глаза вспыхивают радостью, словно ледники, купающиеся в лучах нескончаемого лета.

– Но тише! Что за свет блеснул в окне? О, там восток! Джульетта – это солнце.

Старик у меня за спиной фыркает, и все его прежнее уважение ко мне улетучивается. Живя в Вероне, он наверняка слышал, как взывают друг к другу Ромео и Джульетта, не меньше тысячи раз. Правда, не в оригинале.

Господи, как же замечательно вернуться домой и вновь подшучивать над Себастьеном! Я чувствую себя на своем месте.

– Послушай, – говорит Себастьен, перегибаясь через перила, – мы все перепутали. Первым должен говорить Ромео, а потом Джульетта.

– И сцена неправильная, – отвечаю я. – Я должна стоять на балконе, а ты здесь, внизу.

– Справедливое замечание. Может, сбросить тебе веревочную лестницу?

Я опускаю взгляд на свой шестимесячный живот.

– Сомневаюсь, что у меня получится. Кроме того, мне придется пожертвовать корнетти.

– Почему ты сразу не сказала?

Себастьен достает из кармана халата ключ и бросает его через перила. Он падает прямо на коробку с корнетти.

– Войди через парадную дверь, только будь осторожна. Что бы ни случилось, береги корнетти.

Я со смехом вбегаю в дом.

Себастьен

Как только Элен входит в особняк, я стремглав несусь по мраморной лестнице вниз. Я и раньше считал Джульетту красивой, но здесь, в фойе поместья Монтегю, она великолепна: сияющие глаза и окружающий ее светящийся ореол веселья. Начинаю верить в «долго и счастливо».

Я бросаюсь к Элен, и коробка с корнетти чуть не выпадает из ее рук.

– Осторожно, корнетти!

– Забудь.

Я подхватываю коробку и ставлю на перила.

– Ты сказал, что их нужно сберечь любой ценой.

– Я передумал. Коробка нас разделяет.

Я заключаю ее в объятия, и она обнимает меня за шею. У нее теплая и слегка сладковатая кожа, наверное, сахар просыпался. Но во время поцелуя я ощущаю вкус не корнетти, а медового вина. Я целую ее, а потом веду наверх, чтобы заниматься любовью – медленно, нежно и долго, пока воспоминания о разлуке не сменятся воспоминаниями о блаженстве на скомканных простынях.

Элен

В спальне Себастьена царит приглушенная элегантность другой эпохи. Большая кровать из тяжелого темного дерева, тонкое постельное белье кремового цвета. Шкаф, комод и зеркало напротив кровати тоже в этом стиле, диван в гостиной обит светло-серым бархатом. Мягкий, золотистый свет проникает сквозь прозрачные занавески, развевающиеся на открытых балконных дверях. Стены оклеены обоями цвета королевской бронзы.

Себастьен укладывает меня на ложе и начинает раздевать. Снимает куртку, джинсы, целует, поднимаясь от лодыжек вверх по икрам и по внутренней стороне бедра. Его пальцы медленно продвигаются выше, приподнимают край блузки, отчего по моей коже бегут мурашки. Он целует округлость моего живота, на мгновение замирая с закрытыми глазами, словно отдавая дань уважения новой жизни, растущей внутри меня.

Мы оказываемся лицом к лицу, и на краткий миг наши губы встречаются. Затем его губы опускаются к моей шее, скользят по ключицам… Нежное, как дуновение ветерка, в то же время обжигающее прикосновение. Я изнываю от желания.

– Я люблю тебя, Элен, – шепчет он.

– И я тебя.

Мои руки развязывают пояс его халата. Наши тела соприкасаются. Мы растворяемся друг в друге.

Себастьен не просто занимается со мной любовью. Он меня боготворит. Теперь я знаю простую истину: каждая женщина достойна того, чтобы за ней ухаживали, как за Джульеттой, лелеяли, словно королеву, и почитали, как богиню. Судьба распорядилась так, что Себастьен видит во мне всех троих.

Себастьен

Три благословенных месяца мы каждое утро пьем кофе с корнетти в уличных кафе. Днем Элен работает над рукописью, потом мы занимаемся любовью и вместе засыпаем, а по вечерам прогуливаемся под руку по улицам Вероны. Летний зной сменяется тихой осенней свежестью.

Однажды в начале октября, готовя на кухне обед, я вдруг слышу из столовой звон разбитого стакана. Элен вскрикивает. Я роняю деревянную ложку в кастрюлю с томатным соусом и бегу в комнату: прошлые страхи ревут в ушах.

– Что случилось, любимая? С тобой все в порядке?

А она вдруг начинает смеяться и смотрит на кафельный пол. Проследив за ее взглядом, я не вижу ничего особенного, только разбитый стакан и лужицу воды.

– Что смешного? – недоумеваю я.

Элен, все еще смеясь, смотрит мне в глаза.