Сто лет одного мифа

Как Винифред, так и ее сыну уже было ясно, что в качестве семейного предприятия фестивали долго не просуществуют. Основных средств явно не хватало на то, чтобы долгое время поддерживать Дом торжественных представлений в рабочем состоянии: он требовал основательного ремонта и реконструкции, в связи с чем наследники рисковали остаться без средств к существованию. Поэтому в начале 1967 года Винифред составила (очевидно, заручившись согласием сына) дополнение к своему завещанию со следующей преамбулой: «Внутренние противоречия правового, личностного и экономического характера, с которыми приходится сталкиваться семье Вагнер, побуждают меня задуматься над будущим фестивалей и над судьбой состояния, принадлежащего мне в настоящее время как промежуточной наследнице, и изложить по этому поводу свои соображения. Моя воля и моя позиция заключаются в том, что следует до конца использовать все возможности, чтобы при любых условиях сохранить в Байройте все значительные культурно-исторические ценности». Для решения этой задачи она предложила создать фонд с целью обеспечить поддержание финансового положения байройтского предприятия на должном уровне. Чтобы избежать досадных неожиданностей, Вольфганг начал предварительную работу по организации фонда и привлек к ней лучших юристов, уже давно занимавшихся делами фестивалей. После длительных консультаций с заинтересованными членами семьи ему удалось созвать в мае семейное совещание с участием адвокатов членов семьи и видных членов Общества друзей Байройта: «Мою сестру Фриделинду представлял д-р Бернгард Серватиус, мою сестру Верену – ее муж Бодо Лафференц, вступивших в права наследства детей моего брата – д-р Райнхольд Крейле. Советом и делом нас поддержал и юридический распорядитель наследства д-р Фриц Майер. В числе советников, оказавших нам квалифицированную помощь, был также основной разработчик и автор окончательной редакции проекта устава фонда д-р Готфрид Брайт, постоянно опекавший мою мать и меня д-р Эвальд Хильгер из Общества друзей Байройта, и постоянный ведущий эксперт наших внутрисемейных заседаний д-р Конрад Пёнер».

В работу совещания пытался вмешаться также новый член семьи, тридцатитрехлетний супруг двадцатилетней дочери Виланда Дафны Удо Прокш – владелец венского кафе «Демель» и сомнительный делец, позиционировавший себя в качестве деятеля искусства под псевдонимом Серж Кирххофер (Kirchhofer). По поводу этого брака внучки Винифред писала: «Они подходят друг другу, как глаз к кулаку: он – малопривлекательный мужчина типа орангутанга, тридцати пяти лет, очень мутный – возможно, миллионер!!!» Свою специальность он называл «реконструктор» и, как писал Вольфганг, «всем своим поведением давал понять, что будет стремиться в качестве третьего лица обратить все в свою пользу. Однако его непрошеное вторжение с никому не нужными инициативами не нашло поддержки ни у кого из присутствовавших, так что в результате счастливого стечения обстоятельств Дом торжественных представлений остался стоять на своем исконном месте и сохранился в прежнем виде как объект культуры, не став жертвой сомнительных махинаций со страховками». Опасение за Дом торжественных представлений можно было бы счесть за шутку, но оно имело под собой некоторые основания с учетом того, что еще раньше Прокш, по словам Вольфганга, «предлагал с целью экономии места на кладбищах новый способ захоронения – в вертикальном положении в отрезках плексигласовых труб подходящего размера». К тому же из венских художественных кругов доходили самые неутешительные вести о его поведении. Говорили, что он проводит ночи напролет в барах, швыряется деньгами и называет себя «самым сумасшедшим гением Вены». В дальнейшем он пытался шантажировать семью, угрожая предать гласности дело с валютными махинациями Книттеля в 1937 году, однако Винифред не придавала этому никакого значения, поскольку скандал был потушен еще при Гитлере.