Сто лет

Все, в том числе и Сара Сусанне, видели, что Эллен похожа на сусального ангела. Ослепительно златокудрого ангела, висевшего на елке.

Вечером все обитатели усадьбы водили хоровод вокруг елки. Дети – Агнес, Иаков, Сандра, Магда и Нильс. Работник – Ханс, Марен – скотница, Ане – няня, кухарка и две ее помощницы, Хенриетте – горничная, Кристоффер и Даниель, работающие в лавке, Эллен Линд, имеющая двойной статус экономки и сестры. А еще Арнольдус, его жена Эллен, рыбаки и фру Линд. Так или иначе, но места хватило для всех. Двери между комнатами были открыты, свечи на елке зажжены, от печек тянуло благовониями. Сласти и напитки предлагались всем, и хозяева по мере сил старались поддерживать общий разговор в столь разнородном обществе. Что прекрасно удавалось благодаря Арнольдусу и фру Линд.

Когда собравшиеся спели полагающиеся псалмы и обошли должным образом вокруг елки, Сара Сусанне взяла Библию и вышла на середину комнаты. Наступившая тишина показала, что обитатели этой усадьбы привыкли слушать, когда им читают вслух. Все ждали. Некоторые – опустив глаза, потому что на этот раз это был рассказ не о дочери рыбачки Петре, но о самом Иисусе Христе.

Сегодня чтица была более уверена в себе. Фру Линд этого не предполагала. До тех пор не предполагала.

Прислушиваясь к звучащему у нее в ушах голосу пастора Йенсена, Сара Сусанне читала Евангелие. Она не сбилась даже тогда, когда Сандра начала хныкать. И спокойно дочитала до того места, где говорится о том, как Мария сохранила в сердце слова пастухов. Но тут Даниель рухнул на колени перед печкой и глухо зарыдал.

Она замолчала. На минуту, пока Даниель не овладел собой и кивнул ей. Дрожащий палец показал ей строчку, на которой она остановилась. Откашлявшись, она продолжала чтение. Теперь уже до конца.

Рождественский вечер с его шумом и весельем подошел к концу. Работники ушли в свой дом, служанки вернулись к своим обязанностям на кухне. Остались только члены семьи. Из детей лишь семилетней Агнес и пятилетнему Иакову разрешили сидеть за столом со взрослыми. Остальных детей накормили на кухне и уложили спать. Арнольдус и Эллен хотели, чтобы для маленького Нильса было сделано исключение, но, к своему удивлению, Сара Сусанне не разрешила.

– Нет, малыш повеселился и устал. Ему надо спать и я не хочу, чтобы хныканье и капризы испортили нам праздничный ужин.

И точка.

– Не знаю, от кого в тебе эта строгость, Сара Сусанне? Во всяком случае, не от меня, – со вздохом сказала фру Линд. Но вообще-то она была довольна.

– Ты права, мама, не от тебя. Просто я слишком люблю вкусную еду и хочу спокойно поесть, – беспечно ответила Сара Сусанне.

– По тебе это незаметно, – сказала фру Линд с мягким огорчением.

Агнес вошла в роль взрослой девочки. Ее такой сделали не наказания и замечания. Как только она научилась ходить, она научилась незаметно прятаться где-нибудь в уголке или под столом, таким образом она как будто участвовала во всем происходящем. Ей помогали и светлые вьющиеся волосы, и голубые глаза, унаследованные ею от отца.

Иаков изо всех сил старался заслужить одобрение отца, дяди и бабушки. Правда, это ему плохо удавалось. В конце концов, Сара Сусанне обошла вокруг стола, склонилась над сыном и что-то прошептала ему на ухо. Это подействовало. На некоторое время.

Сара Сусанне посадила Арнольдуса рядом с собой, а фру Линд и Эллен – рядом с Юханнесом. Но независимо от того, кто где сидел, Эллен и Арнольдус, все время помня друг о друге, обменивались взглядом, улыбкой или взмахом руки.

Фру Линд была в отличном настроении и обращалась к Юханнесу, не дожидаясь от него ответа. Она говорила обо всем, что приходило на ум. Нынче вечером ее занимал не Арнольдус. А крупные и мелкие события, произошедшие в Хавннесе. За ужином она употребляла высокие слова, которые ее нисколько не смущали. Красота, Любовь, Непостижимость, Милосердие Божье, Очищение прощением. Последнее касалось досадной ссоры с соседом, которую Арнольдус никак не мог прекратить.

Все это лилось широкой рекой. Она громко, чтобы все это слышали, расхваливала Юханнеса за то, что в его руках любое дело шло исключительно хорошо. Что он, как волшебник, преображал все, к чему прикасался. Дома в старом Хавннесе приведены в порядок, у Сары Сусанне исключительная прислуга, и теперь жена Юханнеса может жить в свое удовольствие.

Тут Юханнес беспомощно посмотрел на тещу и покачал головой. Вообще-то он вел себя так, словно не слышал ее.

Однако фру Линд продолжала восхвалять его: он успешно ведет торговлю и его шхуна никогда не простаивает. Не забыла она и о более мелких делах. Она в жизни не видела такой ослепительно-белой ограды, ограда ослепительна даже зимой! К их приезду был поднят флаг, совершенно новый! Она превозносила все, что Юханнес делал, и его финансовое положение, хотя он никогда ничего не говорил ей об этом.